Литературная Газета, 6504 (№ 14/2015)

Но вот другая беда. Из текста кричаще выпирает идеологическая тенденция, его хочется квалифицировать не как художественную прозу, а как либерально ангажированную публицистику. Разговоры вращаются вокруг бедственного положения республики во главе с невыездным, чадолюбивым и неравнодушным к хоккею «батькой». Облик белорусской столицы по принципу нагнетания рисуется как безликое, стагнированное образование. Всё здесь тускло, блёкло, бедно. Не то что у «германтов», как по-прустовски именуют Европу герои романа. Кто же виноват в сложившемся положении? Конечно же, помимо президента – «старший брат», то есть Россия. Эта мысль красной, точнее – оранжевой нитью проходит через всё повествование. Странная позиция для «Русской премии».

Выпады против Белоруссии тоже вряд ли уместны. Ведь существует – хотя бы и в усечённой форме – союзное государство! Почему устроители и попечители премии со знаковым названием выбрали этот идеологический вектор? Ответ, видимо, в том, что спонсором выступает «Ельцин-центр». Но в его попечительский совет входят влиятельные люди, в том числе С. Иванов, И. Холманских и С. Шойгу, которых в русофобии не заподозришь. Но вот вопрос: известно ли министру обороны России о том, что патронируемая им премия присуждается книге, где говорится, например, о том, что от рук «германтов» в Великой Отечественной войне погиб каждый четвёртый из белорусов, а от «старшего брата» пострадал каждый второй?

Итак, приходится сделать вывод: первый лауреат неуклюже рассказывает истории, не имеющие отношения ни к Казахстану, ни к России. Второй же фактически работает на активистов белорусского майдана вроде Зенона Позняка (автор, поднаторевший в журналистике, имён предусмотрительно не называет, хотя они витают в воздухе). Но стоит ли фондам, пользующимся господдержкой, поощрять грядущие оранжевые революции? И когда же, наконец, наше премиальное сообщество повернётся лицом к авторам, ориентированным на благополучие страны?

Теги: Илья Одегов , Тимур и его лето , Саша Филипенко , Бывший сын

От подахматовок до подмаксимок

Ковалёв Г.Ф. Избранное. Литературная ономастика. - Воронеж: Издательско-полиграфический центр "Научная книга", 2014. – 447 с.

Покупая книгу, все мы получаем, так сказать, готовый продукт, над которым работал не только писатель, но и художники, корректоры и издатели, само собой. И если труд всех перечисленных специалистов не вызывает у читателя особого интереса, то писательская кухня продолжает притягивать. Опубликованные черновики любопытны едва ли не больше, чем окончательный текст. Возможность прикоснуться к святыя святых – нечастый подарок для любознательного читателя.

Каждое литературное событие, каждая книга быстро обрастает огромным количеством самых невероятных слухов, сплетен, догадок и вариантов. Я помню пять вариантов Дома Грибоедова из «Мастера и Маргариты», несколько адресов того самого подвала, в котором влюблённые пекли картофель и который угрожали залить весенние грозы.

Это понятно и оправданно – хочется прикоснуться не только к тексту, но и к тому, что окружало его создателя.

В отличие от топонимики – истории названий улиц, городов и территорий – ономастика занимается историей возникновения литературных имён, мистификаций (Черубина де Габриак) и причин, к этому побудивших. Читатель Саши Чёрного может догадаться, что Вакс Калошин – Макс Волошин, но причины возникновения нового имени выяснятся только при более глубоком исследовании.

Автор книги проделал огромную архивную работу, имея дело как с фактами из самой глубины истории, так и с новыми реалиями, коим большая часть наших сограждан были свидетелями.

Есть в книге некоторая перегруженность информацией – датами, фамилиями, что затрудняет чтение. Однако для специалистов скорее всего наиболее ценна будет именно эта фактура. Сам автор занимает отстранённую позицию и не склонен расставлять определённые акценты: есть события, есть информация, есть возможные варианты, остальное должен додумать читатель.

Хотя иногда тяжело удержаться от оценок – ну как, например, барышням, восхищённым одетой не на ту руку перчаткой, удержаться от праведного гнева, читая про «подахматовок», которые «похожи на поганки, вылезшие после дождя»? Приведённый пример вполне может вызвать негодование, но слово из исследования не выкинешь – оно принадлежит Гумилёву.

Литературная среда – весьма своеобразное место. Горькому досталось от Бунина – подмаксимки, Блоку, с его культом Прекрасной Дамы, – практически от всех. (Идёте на Блокослужение?)

Подробно разобрав практически каждого известного поэта Серебряного века с точки зрения ономастики, Ковалёв не забывает и про поэтов советского периода.

Исследование открывает с неожиданной стороны как широко известных авторов, так и малоизвестных и будет интересно всем любителям русской литературы.

Константин УТКИН

Теги: Ковалёв Г.Ф. , Избранное , Литературная ономастика