Литературная Газета, 6506 (№ 16/2015)

– В известной степени они правы. Дело в том, что в лингвистической науке строго разграничиваются понятия «язык» и «речь». Язык понимается как объективная система, которая не зависит от отдельных индивидов. Речь же – это всё то, что мы говорим и пишем, это проявление языка. И именно к речи относятся все те процессы, которые тревожат общественность. Это, конечно, неумеренное и необоснованное употребление заимствованной лексики, главным образом англицизмов. Доходит до того, что заимствования проникают в междометия: страшно смотреть, когда развесёлые экранные девицы, закатывая глазки, томно восклицают: «вау!» Это и расширение сферы употребления просторечной, в том числе обсценной лексики, которая раньше называлась иногда непечатной или нецензурной и которая ныне ни той, ни другой не является: никакая цензура к ней не применяется, и печатается она весьма свободно. И звучит с телевизионных экранов и с театральных подмостков этакое крепкое слово, пополняя словарный запас нашего подростка.

Самое обидное, проводниками всего этого речевого хлама, а также многочисленных и разнообразных ошибок становятся средства массовой информации, которые когда-то служили проводниками речевой культуры. Я помню образцовую дикторскую речь Анны Шиловой и Анны Шатиловой, которые, кстати, окончили наш факультет. Речь же современных телеведущих изобилует ошибками самого разного характера. Непреодолимую для многих из них трудность представляют, например, падежные формы сложных числительных. Очень редко удаётся услышать правильную форму родительного падежа слова пятьсот (пятисот) , почти всегда слышишь пятиста . В бегущей строке, кроме прочих, встречаются, и довольно часто, орфографические ошибки. Задевает внимание обилие аббревиатур, совершенно непонятных для непосвящённых, и неблагозвучных сокращений типа маткапитал (материнский капитал).

Все эти явления язык как объективная система, разумеется, переживёт. Но это не значит, что мы можем оставаться равнодушными и не должны вмешиваться в то, что происходит с нашей речью. Наоборот, долг филолога, долг любого человека, любящего и ценящего свой язык, свою культуру, состоит в том, чтобы бороться за чистоту и выразительность русской речи.

– Какой тогда вам видится роль учёных-лингвистов? Это регистраторы? Это контролёры? Это эксперты?

– Лингвист – это прежде всего исследователь, и поэтому он, конечно, и регистратор, и контролёр, и он может и должен быть экспертом. Современная лингвистика – многоаспектная наука, и среди её задач одной из важнейших является проблема языковой нормы, её функционирования, её соответствия законам языкового развития.

Норма – явление устойчивое, то есть сохраняющее определённые традиции; в то же время она не может оставаться неизменной в течение длительного времени, если в живой речи носителей языка возникает что-то новое. Задача лингвиста – выявить основные тенденции языковых изменений и на этой основе выработать рекомендации, касающиеся орфоэпических, морфологических, синтаксических, лексических, стилистических норм. Эти рекомендации отражаются в нормативных грамматиках и словарях.

Я помню то время, когда формы слесаря , токаря считались грубыми ошибками, теперь же они признаются словарями нормативными (наряду с формами на –и). Ударение на а в слове кулинария считалось, согласно словарям, единственно возможным, хотя никто так не произносил. Сейчас вариант с ударным и в предпоследнем слоге обрёл права нормы.

– Языковая норма – в каких отношениях она находится с культурными, ценностными нормами общества?

– Все эти нормы определяют поведение человека в обществе, отражают особенности его социализации, его уровень образования, профессию, принадлежность к той или иной социальной группе, отношение к людям, оценку со стороны других членов общества. Речевая культура – неотъемлемая составляющая общей культуры человека.

– Вы много лет работаете в университете, занимаетесь русской филологией. Какие перемены вам заметны – и в целях преподавания, и в том, на что нацелены абитуриенты?

– Что касается абитуриентов, то они, как и прежде, нацелены на изучение литературы. На вопрос о том, почему они идут на филологический факультет, большинство отвечает: «Я люблю литературу». Правда, после первых же языковедческих курсов многие, не теряя интереса к литературе, переходят на сторону лингвистики.