Обратиться было не к кому. Такси, костыли, повязки, лекарства – всё подруга оплачивала сама. Ждали мы водителя с его представителем напрасно – до Нади они не доехали. А вот у врача, видимо, побывали: в протоколе оказалась запись только о переломе руки. Причём сделал её человек, который настаивал на срочной операции той самой ноги, о переломе которой он странным образом забыл.
До этого случая я считала, что такое бывает только в газетах. Что слухи о том, что можно заплатить врачам или полиции, чтобы изменить протокол событий, сильно преувеличены. Но розовые очки когда-то разбиваются.
Что это – халатность или преступление? Мы этого так и не узнали. Когда Надя, выписавшись, пришла писать жалобу на врача, выяснилось, что он уже уволился. Даже если это была всего лишь «халатность», она сыграла на руку виновнику аварии. Открыли не уголовное, а административное дело. Кстати, к Наде в больницу для снятия показаний следователь приехал только через две недели после происшедшего, и то после жалобы на него начальнику отделения.
Я отделалась головными болями, страхом перед открытым пространством и депрессией. Больше двух недель, не считая посещений Нади в больнице, не могла заставить себя выйти из квартиры. Бо'льшую часть времени просто лежала на кровати, даже не пытаясь что-то читать или писать и вздрагивая при малейшем скрипе тормозов за окном.
Но подавать иск на водителя я не хотела. Жива – и слава богу. Хотя бы заставить его оплатить лечение и моральный ущерб пострадавшей подруге[?]
Виновник ДТП, невысокий мужчина с седоватой бородкой, лет шестидесяти, появился (то ли совесть проснулась, то ли адвокат посоветовал), когда Надю уже выписали. Извинился, дал деньги на оплату части понесённых расходов, просил снисхождения.
Подруга до сих пор ходит пересиливая боль, но тюрьмы виновнику своих бед не желает. Хочет только, чтобы его лишили прав хотя бы на пару лет. Но лишат ли? Или протокол опять чудесным образом изменится?
Что ж, будем ждать решения суда.
P.S.
Теги:
общество , мнениеМощное слово «надо»
Мне было 12 лет, когда началась война. Жила я с мамой в Башкирии, в селе в 120 километрах от железной дороги. Были мы ссыльные ("семья врагов народа"). Вот тогда и кончилось моё детство. Мы тогда все быстро повзрослели. Надо было помогать взрослым - мужчин-то ведь осталось на селе мало.
Чего только не приходилось делать. Дров для школы нет – нас направляли на их заготовку – «надо». Валили деревья, обрубали сучки, распиливали, таскали. Фронту нужен хлеб – «надо» помогать убирать. В блокадном Ленинграде гибнут люди – нас посылают убирать остатки колосьев по снегу. Сколько кисетов мы сшили, перевязали рукавиц и носков и отправили их бойцам на фронт! Сколько дров перепилили, помогая семьям фронтовиков!
Это был наш, школьников, фронт, мы тоже, как могли, приближали Победу. Слава вам, мои ровесники из уже далёкого военного детства – труженики тыла, не признанные официально. Только один у нас на всех документ о работе во время войны – постановление Совнаркома и ЦК ВКП(б) № 507 от 13 апреля 1942 года о мобилизации на сельскохозяйственные работы трудоспособного населения, под которое подпадали и учащиеся 6–10 классов.
Через всю жизнь нашего поколения прошло слово «надо». Но, подводя итоги своей жизни, воздаю ему дань уважения. «Надо» закалило нас, помогло выстоять и в войну, и после неё Родина была в опасности – и мы были готовы ради неё всё перетерпеть.
Лия САВЕЛЬЧИКОВА,
Теги:
общество , мнениеЗЕВСограммы
* * *
* * *
* * *
* * *