В дороге Сакен вспоминал дни, проведённые в ауле. Пожалел о том, как во время сенокоса сломал свои маленькие вилы. Он спрятал их в одном из многочисленных стогов сена. Тем, кто говорил ему: «Забери с собой сломанные вилы», отвечал: «На следующий год приеду сюда снова и буду помогать». В наших краях сенокос называют «Азия дауысы». Потому что звуки, издаваемые насекомыми на сенокосе, напоминали целый оркестр. Дети в аулах летом не сидят без дела. Вот и Сакен вместе с братом Саином пасли по очереди аульных овец, коров, лошадей. Однажды потерялась чёрная овечка человека по имени Адил, и они всю ночь искали её. Теперь перед глазами Сакена предстали те события. Он вспомнил, как, уронив шапку в цистерну, полную солярки, надел её в таком виде на голову. Припомнил, как вытер лицо рукавом и ходил по аулу чумазым. За что его прозвали в шутку Чапаевым.
После пяти-шести часов дороги автобус прибыл в Алматы.
– Сынок, ты загорел, стал смуглым джигитом. За этот короткий срок ты даже вроде вырос, возмужал, что ли? – говорила мама, довольно смеясь при виде сына.
– Мам, мы в ауле купались в речке. Ходили в горы, ели курт, – рассказывал маленький Сакен матери обо всём увиденном.
– Ещё что видел? – спрашивал его брат-студент по имени Ардак.
– Ещё я боролся с Алданом. Но не смог его побороть.
– Кто это Алдан?
– Алдан – борец. Он сильный.
– А в ауле тебе понравилось?
– Д-а-а-а, – ответил протяжно Сакен.
– Сынок, на следующее лето поедешь туда снова?
– Поеду, я соскучился по бабушке. Соскучился по Алдану, соскучился по аулу...
– Да ты ведь только сегодня приехал?.. – удивился Ардак.
Сакен, немного подумав, сказал:
– А по ком же мне скучать, как не по ним? – Все дружно засмеялись его словам.
Сакена все встретили с распростёртыми объятиями. Все целовали его, то в щёчку, то в лоб. Когда улеглись первые страсти при встрече, его стали расспрашивать об интересных событиях в ауле. Каждый задавал вопросы, которые интересовали его самого.
Даже соседские ребята, отъявленные шалуны, соскучились по Сакену.
Все они зовут Сакена:
– Сакен, пойдём играть!
Сакен, торопливо выбежав из дома, споткнулся и упал ничком на асфальт... Ардак, помогая Сакену встать и отряхнуться, сказал:
– Никогда не торопись. Говорят же: «Поспешишь – людей насмешишь».
Началась прежняя суетная жизнь, полная хлопот. Его мама не любит безделье, постоянно делает какую-нибудь работу. Если смотреть со стороны, то можно подумать, что жизнь создана только ради работы. Мать учила сына многим вещам. Растила... Воспитывала...
Сакен вспоминал красивейшие места, где побывал летом, играя с аульной детворой. И он решил, что на следующий год непременно поедет туда. Мальчик стал рисовать на песке картины, запечатлённые в его памяти.
– Сакен, что ты рисуешь? – спросила его соседка Марал-апай.
– Это моя бабушка. Это брат. Это мой аул.
– А где мама?
– Вот она – мама. Она держит меня за руку, идёт рядом со мной.
– А это кто?
– Это Ардак – мой брат-студент.
На следующий день прозвенел первый звонок, и одноклассники встретились снова. Каждый из них написал сочинение о том, как он провёл свои летние каникулы. Сакен, написав сочинение «Мой аул», получил заслуженную пятёрку. Теперь для Сакена оценка «пять» была не столь важна. Его интересовала поездка следующим летом в Улкен Жаланаш... Но для этого надо ждать ещё девять долгих месяцев...
Теги:
современная проза , Казахстан«История про Хорошего и Доброго Парня»
Дастан КАДЫРЖАНОВ
Известный казахстанский политолог. Основал телекомпанию "Дала ТВ", возглавлял службу телевидения в республиканской корпорации «Телевидение и радио Казахстана» (1995-1996), был главным продюсером в ЗАО «Агентство «Хабар» (1997–1998), генеральным директором телерадиокомпании «Жеты-су». Советник спикера сената Парламента Казахстана.
Поэт. В 2000 году вышел его сборник «Диалоги в отсутствии собеседника».
Роман-верлибр «История про Хорошего и Доброго Парня» вышел в свет в 2013 году в издательстве «Художественная литература».
СТИХ 12
Коран. Сура 67, «Власть». Стих 30.
Коран. Сура 69, «Неизбежное».
После того, что случилось с Другом на гор[?],
Мы пребывали в ужасе и смятении.
Кем теперь был Он – переживший?
Кем теперь стали мы, свидетели всего,
И спустившиеся с горы?
Друг наш, Учитель наш, тогда шёл, шатаясь,
Словно отпил он жгучего вина,
Опьянившего его разум, а затем оставившего
Один на один с тяжёлым похмельем.
Шёл он, кутаясь в покрывало,
Словно могло оно Его спасти
От струй дождя, всё более превращавшегося
Из тёплого и нежного
В свирепый и жестокий
Ливень действительности.