Литературная Газета, 6519 (№ 31/2015)

В Москве есть место, имеющее отношение к великому русскому поэту куда большее, чем Пушкинская площадь у Тверского бульвара. О нём знают немногие, но те, кто знает и бывал здесь, влюблены в его ауру. Здесь, в тени берёз и тополей за высоким ажурным забором в спальном районе Москвы, расположен Государственный институт русского языка имени А.С. Пушкина. Инициатором его создания и его первым ректором был великий филолог, лингвист, педагог Виталий Костомаров, по чьим учебникам учится не одно поколение филологов и журналистов. У института благороднейшая миссия - продвижение, распространение, изучение, сохранение русского языка.

Сейчас академик Российской академии образования Виталий Григорьевич Костомаров – президент института, а руководит вузом молодой ректор, доктор педагогических наук, профессор Маргарита РУСЕЦКАЯ.

– Маргарита Николаевна, на недавнем заседании президентских советов по межнациональным отношениям и по русскому языку прозвучала тревожная мысль: "Проблема русского языка - это проблема безопасности нашей великой Родины". На самом деле всё так запущено? Русский язык в окопах?

– Безопасность любой страны – это не только оборона, но и развитие науки, культуры, образования[?] Вопросы языковой политики, сохранение русского языка не только как государственного языка и средства общения внутри страны, но и как инструмента общения с мировым сообществом, несомненно, составляют комплекс безопасности.

Если государство вплотную начинает заниматься какой-то проблемой, это не обязательно сигнал, что проблема запущена. Это может означать смену приоритетов или новые возможности. После полёта Юрия Гагарина в космос мир понял, что раз Россия, русские совершили такой фантастический прорыв в науке, значит носители этого языка – великая нация. В период расцвета СССР русский язык активно изучался во многих странах, это было выгодно экономически, политически. В Швейцарии, например, он стал обязательным для изучения.

Русский язык не в окопах, а в авангарде. Конечно, за последние 20 лет многое изменилось в мире, но русский – до сих пор один из языков ООН. На нём говорит около трёхсот миллионов человек. В интернете он занимает второе место по распространён­ности после английского. И то, что президент обратил внимание на вопросы языковой политики, говорит о том, что он видит в этом огромный потенциал для национального единения, укрепления позиций России в международной политике, для продвижения экономики, культуры, да и в целом имиджа страны. Это маркер, означающий, что наше общество перешло от этапа кризисов, перелома, связанного с изменением социально-экономических условий, с распадом Союза, к решению насущных гуманитарных задач.

– То есть мы говорим о наступательной политике, а не об обороне великого и могучего?

– В продвижении любого вопроса без разумной наступательной политики не обойтись. Уже само слово «продвижение» семантически имеет значение активности, занятия новых ниш, формирования новых смыслов. И если мы пришли к пониманию того, что должны продвигать русский язык, значит, мы уверены в нашей экономике, в нашем политическом курсе, в нашей системе образования, науке, культуре… В нашем будущем.

Сегодня интерес к России огромен, наша задача – сделать доступным и качественным изучение русского языка как иностранного для каждого желающего, в любой точке мира. К слову сказать, есть примеры, когда национальными системами образования изучение русского рекомендовалось и просто как хороший инструмент интеллектуального развития школьников, например во Франции. Правда, это было давно, в прошлом веке...

– То есть в русском языке разглядели прекрасный тренажёр мозга?