Литературная Газета, 6540 (№ 05/2016)

– Военные победы нужны, поскольку иного довода они не понимают… Должны быть и методы активного переубеждения. Однако есть процентов пять неисправимых. Они не понимают сложных теорий, идея, которую они отстаивают, максимально упрощена – «слава нации, смерть ворогам»... Всё это мы уже проходили. Идея ущербности украинцев, которую они эксплуатируют сейчас, поднималась националистами многократно. Главный посыл украинская исторической науки – «нас все всегда обижали», «нам все всегда должны».

– Есть ли по эту сторону фронта фанатики и насильники?

– Увы, есть. Я далёк от того, чтобы говорить, будто наши «все в белом». Игорь Стрелков не зря вводил железную и кровавую дисциплину, за мародёрство и пьянство были очень жёсткие наказания.

– Почему не удержался Стрелков?

– Потому что серьёзно подходил к своему делу. Он пришёл не деньги зарабатывать. Он жил идеей Русского мира. Да, он просчитался, предполагая, что после Крыма Россия возьмёт под своё крыло Донбасс. Донбасс, как некая своя законная часть, оказался России не нужен. Соответственно, оказался не нужен и Стрелков.

– Как писатель ты мог наблюдать войну отстранённо? Возникало ли желание запечатлеть, запомнить характеры или какие-то ситуации?

– Да, видел много и общался с разными людьми – и с той, и с другой стороны. Конечно, это требует осмысления, чтобы лечь на бумагу. Пока я ещё не готов.

– После Гражданской войны в Советском Союзе вышла целая серия произведений, которые осмысливали события той поры, – от «Белой гвардии» до «Первой Конной». Кто бы смог, на твой взгляд, с должным размахом описать то, что происходит сейчас?

– Упомянутые произведения Булгакова и Бабеля – это пики. Между ними находится огромное количество горных вершин, и только все они вместе представляют общий массив, совокупно создают портрет эпохи. Картина исторических событий – результат усилий многих творцов. Возможно, когда для меня это будет не так болезненно, я тоже смогу приложить руку, поучаствовать в общем деле.

БеседовалКонстантин КЕВОРКЯН

ИНИОН. Год спустя

ИНИОН. Год спустя

Общество / Общество / Возвращаясь к напечатанному

Погорельская Светлана

Самый молодой волонтёр Ася Лазарева

Теги: общество , мнение , библиотека

Как живёт уникальная библиотека после пожара

Год назад, 30 января, на чердаке уникальной библиотеки Института научной информации по общественным наукам (ИНИОН) вспыхнул пожар. Огнём было уничтожено около 15% книжного фонда. Значительная часть библиотеки не была оцифрована, то есть исчезла безвозвратно. Тогда, в прошлом году, «Литературная газета» об этой трагедии писала неоднократно («Пожар уносит все следы», № 5; «Наукой я тоже никогда не занимался», № 7; «А книги всё ждут…», № 10; «Абсурдней Кафки», № 15). Сгоревшие книги утеряны навсегда, а удалось ли спасти те, что были залиты водой и начали плесневеть?

Перед зданием Российской академии сельскохозяйственных наук на ул. Кржижановского, в котором несколько этажей отданы ИНИОНу, стоит маленькая улыбчивая женщина. «Я специально встала здесь, перед входом, – объясняет Зоя Метлицкая, сотрудник отдела истории, – ведь нас теперь так сразу не найдёшь, а меня все знают в лицо!» Действительно знают, она – бессменный руководитель волонтёров, год назад вместе с сотрудниками спасавших книги.

Немало хороших людей оказалось в те страшные первые дни рядом с институтом: безвозмездно восстановили сайт, пожертвовали оргтехнику, но книги продолжали лежать в хранилищах, в воде и гари. В любую минуту могло потеплеть – и тогда они погибли бы от грибка. Вывоз фондов начался только 11 февраля. А когда стало очевидно, что силами только сотрудников книги быстро не эвакуировать, институт обратился к помощи добровольцев. Так в ИНИОН пришли волонтёры. Студенты, учёные, преподаватели, учителя, врачи, люди разных возрастов и социальных групп. Работали в три смены, с 8 утра до 11 вечера. Координация велась как через мобильную связь, так и через «Фейсбук».