Литературная Газета, 6555 (№ 22/2016)

У автора этого сборника судьба непростая. Родился перед самым началом войны, в 1940-м. Воспитывался в московском детском доме. Учился в Москве в военно-музыкантской школе, по окончании которой был направлен в военный оркестр в Минск и обрёл таким образом свою вторую родину…

При жизни поэт не имел громкой славы (умер в 2014 году), да и не стремился к ней: важнее всего для него было признание профессионалов, собратьев по перу, которые высоко ценили его лиричный и в то же время мощный стих.

Весь сад усыпан переспелой сливой,

Поникшим веткам не сдержать плодов.

Я здесь хожу усталый и счастливый

В предчувствии недальних холодов.

Ещё не осень. Тёплыми ночами

Блуждает воздух, сладостен и юн,

И тихий сад, баюкая, качает

На влажных листьях сотни полных лун.

И лишь во сне невидимая птица

Воскликнет и умолкнет, обомлев.

И хочется мне в пояс поклониться

На все четыре стороны земле.

В этой книге есть и ранние, и зрелые произведения, и то, что осталось в рабочем столе поэта после его трагического ухода.

АЛЬМАНАХ

Е. Тарусская, Д. Ермаков. Тарусские страницы. XXI век. Литературно-художественный альманах. – Тарусса: Издательский дом «ТТ», 2015. – 327 с. – 3000 экз.

«Опротивели Марусе / Петухи да гуси. / Сколько ходит их в Тарусе, / Господи Исусе!» – в своём знаменитом стихотворении «Городок» Николай Заболоцкий немного погрешил против истины. Ещё в позапрошлом веке Тарусса была известна как пристанище не только литераторов, но и художников, и учёных. А на момент написания стихотворения про Марусю в Тарусе уже вышел первый выпуск альманаха «Тарусские страницы», инициатором которого был писатель мировой величины – Константин Григорьевич Паустовский.

С тех пор прошло более 50 лет. На страницах издания печатались все крупнейшие литераторы современности – поэты, прозаики, драматурги.

Этот альманах является уникальным по охвату современного литературного процесса – в нём удачно соседствуют не только привычные всем проза и поэзия, но и, например, такие редко встречающиеся рубрики, как «Краеведение» и… «Сказки для добрых сердец».

Хочется верить, что сказки найдут свои добрые сердца и никакие временные кризисы в стране не прервут эту эстафету публикаций хорошей литературы – от великих писателей прошлого к современникам и потомкам.

БИОГРАФИЯ

Татьяна Матасова. Софья Палеолог. – М.: Молодая гвардия, 2016. –  301 с. – 3000 экз.

Одна из самых загадочных фигур в российской истории, жизнь и правление которой опутано сотнями небылиц. Среди деяний княгини можно найти как полезные для государства дела (именно она, как считают, уговорила своего мужа, Ивана Третьего, освободиться от ордынского ига), так и убийство – опять же по её указанию отравили Ивана Молодого, сына царя от первого брака. Она же пригласила самых выдающихся мастеров своего времени для перестройки Кремля, ввела в русский обиход утончённые европейские и греческие обычаи…

Автор книги, опираясь на уже известные источники, использует и свежие сведения. Но никакая новая информация не может изменить установленный факт: Софья Палеолог способствовала развитию связей Древней Руси с Европой. Гречанка по происхождению, жившая в Риме, который дал приют её отцу Фоме Палеологу и где родилась идея брака «деспины» (дочери деспота) и русского князя, она соединила в себе культуру нескольких стран.

Жизнь княгини тесно связана с историей России. Эта книга рассказывает о причудливых поворотах судьбы Софьи Палеолог, а также о влиянии на Московское государство второй половины XV века прибывших вместе с ней греков.

ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЕ

Давид Розенсон. Бабель – человек и парадокс. – М.: Книжники; Текст, 2015. – 384 с. – 5000 экз.

Книга посвящена одному из известных советских прозаиков 20-х годов

Бабель  знаменит в первую очередь как автор жёсткой, образной, даже натуралистической прозы, не щадящей читателя. Известен своими короткими фразами, каждая из которых вызывает длинный ассоциативный ряд. Известен «Конармией» и практически фотографическим описанием быта и сражений. Но проза Бабеля была хорошо известна не только в России – в 20–30-х годах про него довольно много писали и в Палестине, и в различных изданиях на иврите. Кроме того, не подлежит сомнению, что и на современную израильскую литературу Бабель оказал весьма ощутимое влияние.