Литературная Газета, 6555 (№ 22/2016)

Этот объёмистый том, с любовью подготовленный и выпущенный на грант Президента России и в рамках издательской программы столичного правительства, я бы посоветовал вручить всем тем, от кого зависит решение о присвоении имени выдающейся балерины ХХ века Галины Улановой улицы или площади Москвы. 18 лет прошло после того, как не стало обыкновенной богини, музы русского балета (определение Юрия Григоровича), той, которая до сих пор для истинных знатоков – олицетворение большого стиля в хореографии. Дважды Герой Социалистического Труда, народная артистка и лауреат всевозможных премий, кавалер четырёх орденов Ленина и четырёх – Трудового Красного Знамени. И что особо стоит подчеркнуть – почётный гражданин Москвы, а за это звание имя по идее должно без обсуждения присваиваться новой улице, старому переулку (вспомним историю с улицей Высоцкого). Галине Сергеевне Улановой этого, понятно, давно не надо. А нам, жителям Москвы, хотя бы раз в году попадающим в Большой театр, надо, как и девчушкам, которые учатся в Академии хореографии. Да что улицы имени Улановой – памятника ей в Москве нет! В Стокгольме есть, у нас – увы… Стыдно должно быть чиновникам от культуры. Сколько бьётся «ЛГ» – нет на карте столицы улицы Г.С. Улановой, как и улицы Г.В. Свиридова, чей вековой юбилей мы недавно отметили.

Так что издательству «Русскiй Мiръ» спасибо и поклон за такой поистине королевский подарок. Эта книга, как считают издатели, – документ. Свидетельство времени и страны, в которой феномен чуда Улановой стал возможен. Книга содержит статьи лучших критиков, современников балерины, не только записи интервью, воспоминаний, но и мозаичную россыпь газетных публикаций, материалы архивов и уникальную переписку. Часть материалов публикуется впервые. Это почти улановская энциклопедия.

Вспоминая Веру Лотар…

Вспоминая Веру Лотар…

Колумнисты ЛГ / Семь нот

Данилин Юрий

Теги: искусство , музыка

18 июня в Большом зале Свердловской государственной филармонии откроется VI Международный конкурс пианистов памяти Веры Лотар-Шевченко. 42 пианиста примут участие в юношеской и основной номинациях. Выступления третьего тура будет сопровождать Уральский филармонический оркестр под управлением заслуженного артиста России Алексея Доркина.

Вера Кармен Аделаида Лотар в этом городе на сцене большого зала Уральской государственной консерватории им. Мусоргского сыграла первый свой концерт после освобождения из лагеря. Чудом сохранилась запись. Умельцы и энтузиасты консерватории во главе с ректором, заслуженным артистом России, пианистом Валерием Шкарупой восстановили её в современном виде. Бесценная работа. Даже представить трудно, на какой технике записывалось выступление 60 лет назад! Я передал кассету в Ecole Normale de Musique de Paris Альфреда Корто – наставника Веры Августовны – и с удовольствием убедился, что её с большим интересом приняли молодые современные музыканты. Профессор Рене Шерешевская рекомендовала её к прослушиванию своим студентам. И недавно сообщила мне, что её переписал для себя Люка Дебарг – самый именитый её ученик.

В классической музыке жива память. Потому она интересна всем мыслящим людям. Вера Августовна – человек исключительной судьбы и исключительной преданности музыке. Блуждая по России после освобождения, она искала не сочувствия, а понимания. Делилась наследием учителя и жила только интересами музыки. Так жить умели немногие, и ей в разные годы попадались редкие мерзавцы.

Удивить её они ничем не могли – насмотрелась в лагере на всякие экземпляры. В истории музыки подобной судьбы нет. Она ограничила себя пространствами музыки и никогда об этом не жалела. И людям, её окружавшим, были близки эти состояния, а иначе никакие отношения не сложились бы.

Говорила только за роялем, так слова не вытянешь, но иногда позволяла себе «французское» легкомыслие, любила посмеяться с близкими людьми, ценила иронию. А если разговор затевался, то её замечания о музыке никого не оставляли равнодушными.

– Мысль часто идёт дальше, чем инструмент. Рояля не хватает…

– Может, я Дебюсси модернизирую. Чтобы играть Дебюсси, надо иметь своё, иметь, что сказать. До него (Дебюсси) никто так не писал. Таких гармоний, как у Дебюсси, у Равеля нет. Дебюсси ещё больший гений, чем Равель. Если бы я была композитором, я бы покончила с собой.

– У Дебюсси больше загадочного, фантастического, дымка, туман. У Равеля те же гармонии, он, пожалуй, остроумнее…

– Вот Шуман – такой гений. И фантазия у него какая! Но он – типичный немец. Всё в нём типично немецкое, серьёзное. После него так легко играть Шопена…

– Иногда мне противно, что я пианистка. Слишком много пианистов, слишком много нот…

– Я рада, что у меня нет титула. Пусть будет только имя…

– Я нетерпеливая. Я тигр. У меня кожа коркодрила (крокодила, русский язык её часто подводил)…

– Я бываю злой и дикой. Я защищаю себя…

– У меня руки никогда не устают. Прежде них могу устать я сама.

– Купила себе хороший рояль и блаженствую, как хорошо работать на приличном инструменте у себя дома.