Литературная Газета, 6564 (№ 34/2016)

Говоря об Орлове, конечно же, нельзя не упомянуть о его фантастическом мистицизме. Случалось мне слышать, как наиболее рьяные патриоты, от цитат Брежнева и Горбачёва в докладах в один миг перешедших к постоянным отсылкам к Божьему промыслу, обвиняли Орлова едва ли не в сатанизме. Особенно доставалось в гневных эскападах «Альтисту Данилову». Думаю, это крайне несправедливо. Орлов – подлинно русский художник, и всякий сатанизм ему был чужд. А его попытка исследовать возможности психологии человека, дать ему шанс на сверхдуховную силу (отсюда его герои, двигающие дома, способные переходить в четвёртое измерение или просто обладающие целым набором сверхъестественных качеств) – это творческое дерзание, а вовсе не богоборчество. Люди уходят, а дерзания их остаются. Дерзания Владимира Орлова создали в пространстве «щель» (как в том же «Камергерском переулке»), в которую его почитатели всегда могут проникнуть и начать жить там по её прекрасным, поборовшим зло законам.

А я любил советскую страну…

А я любил советскую страну…

Литература / Литература

Красников Геннадий

Теги: Поэзия , литература

Геннадий КРАСНИКОВ

* * *

Лето, лето… Долгий день, короткий сон…

Колокольный, колокольчиковый звон…

Пахнут губы земляникой на заре,

пахнет мятой и мелиссой на жаре.

Гнутся с яблоками ветки до земли,

тонут бархатные в клевере шмели…

Где-то молния стальной блеснёт струной,

и опять гроза обходит стороной.

Осыпаются смородина с куста,

отступаются тщета и суета.

То ли впрямь синица море подожгла,

то ли туча, то ли молодость прошла…

Лето, лето… Долгий день, короткий век…

Оставайся человеком, человек…

* * *

Будто новый Ной перед Потопом,

строю свой ковчег один как перст,

становлюсь то глупым филантропом,

то жестокосердым мизантропом,

объявившим: нет свободных мест!..

Филантроп внушает: пусть спасутся!

Места хватит!.. Скоро грянет гром…

Мизантроп внушает: пусть пасутся

эти твари… Пусть они смеются

над моим отчаянным трудом!..

Но когда в полнеба вспышки молний

огненные впишут письмена, –

ни обид, ни подлости не вспомню,

и ковчег мой, всяким сбродом полный,

пощадит безумная волна!..

* * *

Через мучеников мы узнаём, кто мучитель.

                            Русские старцы

Через тебя, Россия, узнаём, –

в какие дни и времена живём,

за что бранят нас и грозят откуда,

и кто мучитель твой, и кто Иуда.

Через твою смиренную печаль

мы узнаём, кому тебя не жаль

и кто смеётся, руки потирая,

когда стоишь ты жертвенно у края.

Через твои святые образа,

через твои небесные глаза

мы узнаём ответ для нас не новый –

кто на тебя надел венец терновый…

Через тебя мы знаем испокон,

кого воротит от твоих икон,

и кто в тебя свой первый камень бросит,

и уксус кто к твоим устам подносит…

Через тебя сполна узнали мы,

какой нам путь готовят силы тьмы,

какие орды к нам они ни гонят,

который век они тебя хоронят!

Через твою священную борьбу

мы собственную узнаём судьбу,

любовь и веру, и надежду нашу –

испить до дна одну с тобою чашу!

* * *

Другие ищут пусть её вину,

забыв о подвигах её, о славе, –

а я любил советскую страну,

её лицо в его простой оправе.

Прощай, светящееся полотно,

сеанс последний жизни быстротечной, –

а я любил советское кино

с его весной на улице Заречной.

Опять скворцы нарушат тишину,

Земля проснётся на орбите зыбкой, –

а я любил советскую весну

с её живой гагаринской улыбкой…

Хватало и словесной чепухи,

и на Голгофу приводило слово…

А я любил советские стихи

от Маяковского до Смелякова!..

В черёмуховый мой, в рабочий край

позарастали стёжки и дорожки, –

а я любил советский Первомай,

его плакаты, песни и гармошки!

Средь обелисков скромных и венков –

трава забвенья, словно откровенье,

а я любил советских стариков,

святое фронтовое поколенье…

Страна моя, страдая и любя,

о как твой дух, твой труд,

твой путь был молод,

коль до сих пор враги палят в тебя,

в исчезнувшую, но убить не могут!..

* * *

Время понемногу подбирает

всех, кто дорог был, кто был любим,

на чужом пиру, где нас не знают,

Никого не назовём своим…

Только память остаётся другом,

ненадёжным, правда, вот беда,

как Сусанин водит круг за кругом

сквозь непроходимые года…

Заведёт в отчаянные дали,

уведёт в печаль к истокам дней

и в страну, которую украли

на войне оболганных идей.

Уведёт в рабочие посёлки,

сквозь бараки, в бедность детских лет, –

солнечные собирать осколки,

невозвратного прощальный свет…

А когда вернёшься на дорогу

в мир, где новый Вавилон бурлит, –

ночь шумнá, ничто не внемлет Богу,

и Содом с Гоморрой говорит…

…Счастливы ушедшие!..

Не стоит

впутывать вас в эти времена,

где гроша последнего не стоят

ваши песни, сказки, имена…

МУДРОСТЬ

И потерявшего не упрекай,

и не завидуй никогда нашедшим,

и – как мудрец восточный – уступай

дорогу дуракам и сумасшедшим.

И помни: мир так трогательно прост

в руках Творца – усталых и озяблых –

и звук паденья августовских звёзд,

как стук о землю падающих яблок.

Когда открыты настежь небеса,

есть шанс узнать в тот час

благословенный,

ещё какие можно чудеса

найти на старом чердаке Вселенной…