Литературная Газета, 6567 (№ 37/2016)

Для зрелой России более актуальным становится уход от нигилистически упрощённого подросткового подражательства к подкреплённому новым опытом диалогу с различными силами в мире. Последнее не умещается в колыбели выродившегося в потребительство западного очарования, но может найти подкреп­ление в матрицах вселенской православной культуры. Поэтому стоит присмотреться к критическому анализу последствий идеологической и экономической вестернизации, выполненному, например, в работах А.С. Панарина.

Куда нам точно не нужно идти

Посмотрим, какие смыслы и образы порождаются в нашей нынешней системе. Что представляет собой деградирующая модель сужения смыслового поля культуры? На личностном уровне – безответственный, ценностно отстранённый, по словам А.С. Панарина, «не вкладывающий свою идентичность в гражданские роли эгоцентрик – индивидуалист». Такому образу соответствует гедонистическая модель жизни, которая свободно и активно транслируется нашими СМИ. Вот только некоторые установки лозунгового оформления наших городов и учебных заведений: «Мы не научим тебя работать, мы научим тебя зарабатывать!» Теперь можно «зарабатывать», не работая?! Но ведь это лозунг мошенника! Студенты строят карьеру, а не овладевают мастерством, в поте лица создают имидж профи, копят рейтинги в виртуальной реальности, а не воплощаются в профессии.

Десятилетиями насаждался образ потребителя гедонистического склада, ценящего собственный гламурный досуг превыше всех социальных обязательств. Тупиковая модель, которая, однако, согласуется с мифом рыночного общества эпохи перестройки. Тот ли это, кто совершит прорыв в новое качество? Куда и зачем ему прорываться? Только в сторону дремучей расслабленности и пара­зитизма.

Такой социально кастрированный человек в нашем обществе уже воспитан, его образ, выгодный рыночному «либеральному» экстремизму, подаётся как естественный тип. Что можно ожидать от такого проекта на уровне коллективного сознания? Народ предстаёт как толпа с разношёрстными мнениями и цинизмом при недостижимости общественного согласия. Прямой путь к гражданской войне.

На уровне государства неолиберальная «рыночная» доктрина привела к резкому сужению социальной базы государства и его ответственности в образовании. Широкая социальная база образования была сильной стороной советской системы и дала качественный человеческий ресурс для развития советской цивилизации и последующего сохранения её основы в российском варианте. На «постсоветском пространстве» насаждается идеологема минимальной государственности, а ведь русский народ показал себя на исторической арене государственником «большого стиля».

Высший уровень смысло­утратности – уничтожение образа будущего. «Оптимальная» система образования готовит кандидатов на эмиграцию в поисках «лучшей» жизни. На чём всё время настаивают управленцы? На придании товарного вида «продуктам» сферы «образовательных услуг», на импортной упаковке в западные «компетенции», формальном соответствии упаковки содержанию «товара». За импортными стандартизациями хорошо просматривается болванчик мигранта, заточенного под евроцентричную модель занятости. Невольно возникает вопрос: кто оплачивает такую реформу?

Какая идеологема стоит за такой политикой? Похищение Европы на хромом троянском коне русской потребительской эмиграции? Но там уже вовсю резвится молодой арабский скакун! Нам никуда не деться от необходимости укреплять свою цивилизацию (идентичность) и её привлекательность для самих себя.

Ещё одно очень сомнительное достижение реформы – погружение специалистов в освоение процедур бюрократических формализаций. Человек не может заниматься открытием и освоением инновационных технологий, которые требуют колоссальной мобилизации и напряжения сил, и одновременно осваивать концептуально чуждые форматы. Особо опасным следствием таких практик, становятся перевёртыши профессиональной идентификации, когда постоянно обновляемый бумажный оборот начинает приравниваться в сознании занятых им людей к тем самым прорывным технологиям, о которых мечтают общество и власть.

Сиюминутные «рыночные» приоритеты не делают ставку на будущее, им не нужно заглядывать так далеко. Стратегический вопрос о личности будущего и о статусе личности, взращиваемой рынком, не решён текущей реформой, но напрямую связан с тем, что лишает нас возможности «выйти на прорыв».

Бакалавриат плюс англификация всея Руси

Рыночное опрощение смыслового поля цивилизации через гипертрофию внешних форм проявляет себя не только в безусловном принятии чуждых российским задачам стандартов, но и в упрощённом отношении к языку, его функциям и роли в обществе. Так, в ходе реформы высшего образования обнаружилась новая установка – так называемая англификация, которая как будто имеет поддержку в лучших вузах страны через финансирование и подразумевает обучение не на русском, а на английском языке.