Литературная Газета, 6574 (№ 44/2016)

Он открыл глаза и оглянулся вокруг. «Что это было, сон?» – пронеслась в голове мысль. Увидев рядом с собой всех своих детей, он слабо улыбнулся. Попросив воды, Азим сделал несколько глотков и долго молча смотрел посветлевшим взглядом на них. Затем откинулся на подушку, закрыл глаза, глубоко вздохнул и затих.

Большой, просторный двор Азима полон людей. Выразить соболезнование люди приезжают даже из дальних сёл. Из дома выносят завёрнутого в саван покойника и кладут на ковёр. Мужчины встают на паласы и ковры, которыми устлан двор, и совершают над ним намаз. Затем, положив покойника на носилки, с громким зикром – религиозным песнопением – отправляются на кладбище. Под навесом на длинных лавках остаются сидеть лишь несколько стариков, чтобы принимать соболезнования всё прибывающих людей. Среди них и Ясо. Скоро к нему подсаживается Зубайр. Он слывёт человеком набожным, праведным, и его часто приглашают, чтобы омыть умершего. Зубайр некоторое время сидит, медленно перебирая чётки. Видно, что ему не даёт покоя какой-то вопрос. Наконец, убрав чётки в нагрудный карман и придвинувшись к старику поближе, он тихо спрашивает:

– Ясо, ты ведь хорошо знал Азима?

– Азима? Я? Да я с ним, можно сказать, вместе вырос. До выселения жили рядом, детьми бегали вместе, юношами ходили на вечеринки, белхи. Мы были неразлучны, как братья. В Казахстане оказались в одном посёлке. И по возвращении поселились рядом, – старик задумался и грустно добавил: – всю жизнь были рядом. Теперь я остался один. Видно, и мой черёд недалёк.

– А где его ранили?

– Ранили? – изумлённо переспросил Ясо. – Не был он никогда ранен! Да и где его могли ранить?! На войне он не был. Ходил несколько раз в военкомат, да не взяли его. Не был он никогда ранен, – уверенно повторил он.

– Я почему спрашиваю-то, – понизил голос до шёпота Зубайр, – Азим доводится мне, как ты знаешь, дальним родственником, и я тоже никогда не слышал о его ранении. Но я омывал его тело и видел шрам – след от пулевого ранения, как видно, сквозного. Пуля прошла всего в трёх пальцах от сердца, – он недоумённо пожал плечами.

– Шрам?! Не может быть! – Ясо выпрямился.

Он помолчал минуту и добавил:

– Вообще-то, кажется, была какая-то история ещё до его свадьбы… В лесу, по-моему, он напоролся на бандитов… – голос его звучал неуверенно. – Нет, это я путаю. То был кто-то другой, а не Азим.

Подумав ещё немного, он сокрушённо покачал головой:

– Э-эх, память! Словно сито, ничего уже не удерживает.

В это время во двор вошла для выражения соболезнований новая группа людей, и все воздели руки. Ясо шептал слова молитвы, однако же мысли были далеко, пытаясь найти ответ на этот озадачивший его вопрос.

Немало языков на белом свете...

Немало языков на белом свете...

Спецпроекты ЛГ / Многоязыкая лира России / Поэзия Чечни

Теги: Поэзия Чечни

Умар Яричев

Родился в 1941 году в селе Кулари Урус-Мартановского района Чечено-Ингушетии. Первый сборник стихов «Исток» был издан Чечено-Ингушским книжным издательством в 1979 году. Затем вышли сборники стихов «Тропою памяти», «Встреча в пути», «Лавина времени», «Стихи и поэмы», «В обойме времени». Народный писатель Чеченской Республики. Имеет правительственные и литературные награды.

Единство

Россия! Русь!.. Тебя, в который раз

Волною накрывало пламя смуты…

Как ты, бывало, северный Кавказ

Порой не знал покоя ни минуты!..

История – как ржавчина оков…

В ней правда ужилась

с неправдой рядом…

Не надо забираться в глубь веков,

Как и о прошлом забывать не надо…

Был девятнадцатый нелёгкий век…

Был трудный и жестокий век двадцатый,

Где сутью проявился человек:

И враг шёл на врага, и брат – на брата.

В тебе они, Россия, полегли,

Подвластные и злой, и доброй силе...

В могильном лоне их родной земли,

И все тебя по-своему любили.

И, словно зовом ангельской трубы,

Как под гудящий колокол из меди,

Ты восстаёшь из огненной судьбы

Могучим – пусть израненным! – медведем.

И в трудный час (от мира – до войны!),

Где надо – делом, если надо – словом,

Мы, Русь, твои нерусские сыны,

И именно, чеченские сыны,

С тобою рядом встать всегда готовы!

Одной Руси великой племена,

Во мгле печали, в радости сияний,

Все скажем: – Наша гордая страна,

Мы – граждане твои… и россияне!

И чтоб не постучалась к нам беда

Гонцом тревоги и недоброй вести,

Особенно сейчас, как никогда,

Нам надо быть едиными… и вместе!

Языки земли

Немало языков на белом свете,

Ещё живых и умерших давно…

Не всем из них сквозь тьму тысячелетий

Дойти в сегодня было суждено.

Кому доступны вековые дали?!.

Шумер и Троя… Рим… и Вавилон…

А языки бесследно исчезали,

Как в яви дней неповторимый сон…

Любой язык велик или ничтожен! –