Литературная Газета, 6574 (№ 44/2016)

Глядит, как мчится конница лихая.

Он знает всё – прочувствовал, прожил.

Везувий лавой из подземных жил

Выплёскивает жар в стихотворенье.

Он помнит даже самый миг творенья.

Слова на песке

У Вечности на берегу,

Над пропастью во ржи

Леплю – души не берегу –

Песочные коржи.

Могу ль жить миру вопреки

И не нажить врагов?

Не хочет из моей руки –

Песочных пирогов!

И гибнет дом мой – на песке, –

Торопит бабий век.

И сыплет мне в глаза песок

Песочный человек.

* * *

Моя реальность – это связи,

Что зримы, как лица черты

Иль завитки славянской вязи

В соединеньи «я» и «ты»;

Переплетенье улиц старых,

И закоулков торжество,

И сквозняков по рёбрам арок

Неподтверждённое родство;

И Тот, Кто дышит там, где хочет,

И тот, кто надо мной хохочет,

И тот, кто, словно новый Ной,

В ночи склонился надо мной

Наперекор судьбе, пространству

И времени непостоянству.

Ладоней хризантемный запах

Или полыни полевой...

У снов непрочных в тёмных лапах

Томится голос светлый Твой.

А мой пропал. Глухонемая!

Улавливая смыслы дней,

Я, тьмы своей не принимая,

Безвольно думаю о ней.

Кривляясь, выхожу на сцену,

Где каждый платит жизни цену,

Актёрка – вечно травести.

Прости, помилуй, отпусти

В сад, где по воле ветра кисти

Случайного слетают листья.

Сон

Как поживает твоя синица

В клетке любимых рук?

Синее небо синице снится,

Красного солнца круг:

Рваное – шито стежками крыльев.

Обморок – в морок, в ночь.

Клин журавлиный иглою. Или –

Счастье уносит прочь?

Утро линялое в душу глянет…

Некого тут винить.

Белая стая сквозь солнце тянет

Тихой молитвы нить.

* * *

М. Ю. Л.

Ночь тиха. Брехливые машины,

Грязный двор… Одна я. Выхожу…

Но дороги той не нахожу.

Где они – заветные вершины?

Где тот путь? Какая хлябь и слякоть!

Рифмы граф или метафор князь

Слов мостки мне бросил прямо в грязь…

Так скажи, о чём ещё поплакать?

Как под грузом лжи надежды гнутся!

Жаль былого, будущего жаль.

Ты накинь на плечи утра шаль.

Не заснуть желаю, а проснуться.

Чтобы прямо в смеженные веки

Про любовь мне сладкий голос пел.

Чтобы плод смоковницы поспел.

Чтобы ночь закончилась навеки.

Предпоследние времена

Сегодня все мы рабовладельцы –

Патриции и патрицианки.

В слугах – технические «умельцы»,

Питаемся из консервной банки,

Зрелища ценим, не жнём, не сеем,

В кострищах не разжигаем угли,

Путаем мытаря с фарисеем,

Голосом Слово в айфоне гуглим.

Время наше – шагреневая кожа.

Святая Чаша – что миф Грааля.

Любовь – занятие. Жизнь похожа

На игру, которую проиграли.

Я жила у моря

Я жила у моря, в мире ином,

Полоскала вены красным вином,

Хоронила время в рыхлом песке,

Я была от счастья на волоске.

Берега полоска – краешек мой…

Уходила в волны, словно домой.

Родина-чужбина… Памятью – вспять.

Берегись: волненье баллов на пять.

Шторм. Взбивают воды ангел и бес.

Кто задёрнул шторы – шторы небес?

Нет конца бескрайней стылой тоске.

Я была от счастья на волоске.

Купание в Чёрном море

Волны подлизываются, под ноги стелются и песка барьеры

Обтекают. Им поверишь – по каналу спинного мозга

Мразом протянет так, что клеточки-гондольеры

Застынут, скорчившись, как рабы – от розги.

И всё же швыряю тело в аквамарина лёгкое колыханье.

Холод вонзается в кожу сотней острейших вилок.

Лазурь заливает горло, перехватывает дыханье.

Боль такая, будто заноза впилась в затылок.

Но, устав яростно загребать руками, словно по трамплину

Скользишь в волнах, захлёбываясь в бакланьем оре.

Ловко поворачиваешь свой корабль на спину.

Благословенно купание в октябрьском Чёрном море.

* * *

Море сегодня тёмное – видно, злое.

Осерчаешь тут, когда ветер-враг, вырвавшись на свободу,

Чешет колтуны дюн и тончайшим слоем

Песок седой по рыжему ракушечнику несёт в воду.

Солнце кожу поджаривает, но холод

На запястьях и щиколотках защёлкивает браслеты,

Забивается мне под куртку. Не молод,

А туда же! – смеёмся с подругой. И прощаемся с летом.

Ветром яростным душу рвёт и мотает.

Мысли путаются, как водоросли – «перекати-поле».

Тает пена солёная и густая –

Море плюёт на берег. Слоняюсь в поисках Божьей воли,

Перешагивая через раковины,

Оставленные улитками. Мечтаю: сбросить и мне бы

Свою, чтобы, переступив через вины –

Через себя, – даже в клюве чайки, но только взлететь в небо.

* * *

Ни верностью, ни верой, ни словом не торгую.

Когда могучий ветер несёт в страну другую,

Осиротевший брат становится мне ближе,

И небо золотое волнами ноги лижет,

Как старый мудрый пёс, почуявший беду.

Одна. Через толпу рассеянно бреду.

С собою только память, да крестик мой нательный.

Но оглянуться мне так хочется! Смертельно.

* * *

А. Б.

Льёт небо свет во тьму моих времён.

Живу на ощупь вдоль его реки,

Где Книга катит камешки имён,

Благодаря. Согласно. Вопреки.

Как половица скрипнула душа:

«Дыши, нашла тебе поводыря».

Что ж, буду жить – не ложно, не спеша.

Согласно. Вопреки. Благодаря.

И мне на дудке знак подаст в пути

Тот, кто услышал зов моей строки.

Я родилась затем, чтобы найти…

Благодаря. Согласно. Вопреки.

Богатство

Выну добро своё и разложу на колене.

Вот оно: тусклое стёклышко зависти, лоскут лени,

Клочья тоски, гнева уголь, отчаяния верёвка…

Пёстрая бусина радости – я воровка!

Времени рвань – ночи, минуты, века.