Литературная Газета, 6574 (№ 44/2016)

Спецпроекты ЛГ / Грани АЛРОСА / Проза

Теги: Проза Якутии

Из цикла «Когда мы были первобытными…»

Иван Иннокентьев

«ЛГ»-ДОСЬЕ

Иван Иванович Иннокентьев родился 21 марта 1957 года в селе Кобяй Якутской ССР. Окончил отделение журналистики Иркутского госуниверситета. Прозаик и драматург. Член Союза писателей России с 1992 года. Пишет на русском языке. Работает заместителем главного редактора литературно-художественного журнала «Полярная звезда». Автор 10 книг прозы и драматургических произведений.

По пьесам И. Иннокентьева поставлены спектакли в Саха академическом театре им. П.А. Ойунского, Русском академическом театре им. А.С. Пушкина, Нюрбинском драматическом театре, Театре юного зрителя, Нерюнгринском театре актёра и куклы.

Награждён медалью Пушкина. Заслуженный работник культуры РС (Я). Лауреат учреждённой АК «АЛРОСА» Большой литературной премии России (2012) за подготовку и издание серии книг «Поэтические голоса России».

Го-Май любил мясо.

Не так, понятное дело, как любил его вождь, Ту-Си. Тот при случае, чего греха таить, прямо-таки обжирался сочной олениной. Мог в один присест съесть половину туши жаренного на вертеле двухтравого самца. Съесть – и ещё не насытиться. Потому как и сам был чрезмерно, чрезвычайно велик и объёмен. Можно даже сказать, необъятен.

А уж бездонная утроба его легко могла бы принять в себя, вместить и вторую половину оленя. Но вождь был на диво справедлив и человечен. И потому частенько ходил не то чтобы голодным, но уж вдоволь не наевшимся – это точно.

Так вот, Го-Май любил мясо. Но однажды случилось так, что он, при всей своей любви к упомянутому белковому продукту, половину полагавшегося ему увесистого куска оленины отдал однорукому старику Хо-Ру. Отдал просто так, пожалев бедного, вечно голодного попрошайку. Все охотники, конечно, смеялись над ним. Недоволен был и Ту-Си. А уж как негодовала его дражайшая половина Ра-Ню! Хотя, как обычно, Го-Май первым делом поделился мясом с ней и с маленьким сыном. А этому несчастному старикану уделил часть уже от своей доли, от двойной доли удачливого добытчика.

Что подвигло его на сей неслыханный доселе поступок, Го-Май в тот злополучный день так и не понял. Знал одно: с некоторых пор в нём поселилась некая непонятная сущность, которая иногда требовала поступать не совсем так, как принято в орде с незапамятных времён. А главной заповедью людей испокон веков считался мудрый закон выживания, принятый на веру ещё в те стародавние годы, когда на ночном небе прогуливались две луны. И гласил этот древний закон: никогда не поступай в ущерб себе, проливай пот и кровь лишь для пользы своей и близких своих.

Какого же рожна ему было делиться мясом с никому не нужным приживалой, издеваться над которым считалось среди обитателей их пещеры едва ли не хорошим тоном? Вот и думай. Но это ещё полбеды, как говорится. Казалось бы, отдал кусок, ну и ладно – будто собаку приласкал лишний раз. Но нет! Все вокруг стали смотреть на него, как на опасного смутьяна, как на безумца, от которого не знаешь, чего ожидать в обозримом будущем. К тому же, видать, тот, полузабытый уже, случай вспомнили, когда несколько лун назад сподобился Го-Май совершить уж вовсе неслыханный ранее в их краях поступок: он не добил, как полагалось, поверженного в битве врага-иноплеменника, а отпустил его с миром. Да ещё имел наглость рассказать позже об этом колдуну!

Порядку ради всё же следует внести здесь одно важное уточнение: Го-Май направился тем душным вечером к пещере колдуна в большом смятении душевном, в расстроенных чувствах – как же он так оплошал-то с врагом, что же это приключилось с ним такое? Колдун принял щедрое подношение охотника с немалым достоинством, правда, и не без удовольствия. И честно втолковывал Го-Маю аж до заката дневного светила все известные ему от предков – таких же колдунов – заветы, установления и запреты. Добросовестно, с обязательными в подобных обстоятельствах дикими ужимками и пеной изо рта увещевал его и стращал. И, казалось, сработало же!