Литературная Газета, 6578 (№ 48/2016)

Сначала был поставлен «Спуск с горы Морган», несколько лет назад – «Цена», теперь – «Все мои сыновья», спектакль, премьера которого недавно состоялась в Театре им. В. Маяковского.

Сломавшись во время ночной грозы, огромный тополь снёс почти половину дома Келлеров, проломил крышу так, что в образовавшемся пространстве висят, покачиваясь, не до конца оторвавшиеся доски (художник-постановщик Владимир Арефьев). Рухнув, дерево погребло под собой не только видимую часть сада, но и почти всю веранду, по которой персонажи спектакля словно бы пробираются друг к другу. Прежде чем начнётся сценическое действие, зрителю дана возможность внимательно вглядеться в создавшуюся картину, ощутить настроение воскресного августовского дня – и в этой паузе приблизиться к героям драмы.

Америка конца 40-х годов, сразу же после Второй мировой войны, предместье маленького городка. Глава семьи и хозяин дома, владелец производства по изготовлению авиационных моторов Джо Келлер (Виктор Запорожский) уютно устроился на свободном кусочке веранды, исполненный чувства собственной самодостаточности. Со сцены в зрительный зал проникает живая волна этих мгновений покоя, расслабленности, удовлетворённости жизнью, в которую он погружён. Джо прост, мягок, отзывчив, дружелюбен с окружающими его близкими, с соседями-приятелями: уставшим от неудачной семейной жизни доктором Джимом Бейлисом (Виктор Довженко) и его женой Сью, местной сплетницей (Валерия Забегаева), любителем астрологии Фрэнком (Игорь Евтушенко) и обаятельной Лидией Лаби (Анна-Анастасия Романова). Он – один из них, он как все. Отец уважаемого семейства. Таково самоощущение Келлера и мера его совести. Он обязан быть победителем во всех жизненных ситуациях. Виктор Запорожский играет подробно, с кажущейся лёгкостью, свободно, почти импровизационно. Это делает внутреннюю биографию Келлера прозрачной для зрителя. В прошлом – тяжёлая нищая молодость, поиски способа разбогатеть, создание собственного завода. Когда началась Вторая мировая война, на фронт попали оба сына Джо: старший, Крис, возвратился, а младший, Ларри, лётчик, пропал без вести. И даже теперь, спустя уже значительное время, Келлер не чувствует необходимости объяснить себе, почему в тот день, когда на его заводе получились бракованные детали, он, боясь скандала и разорения, выпустил всю партию, полагая, что где-то обнаружат её непригодность. А после гибели лётчиков, получивших неисправные машины, обвинил в роковой ошибке своего младшего компаньона. У героя Запорожского отсутствует внутреннее душевное зрение: для него в тот момент чужие сыновья – бесплотные тени, ведь он точно знает, что его Ларри летает на самолётах другого типа.

Здесь открывается сюжетный лабиринт спектакля. В этом глубоком лабиринте рождаются токи настоящего трагического действия. В него вовлекаются все, и прежде всего жена Келлера Кэт (Ольга Прокофьева). Актриса играет в изящном, чуть театрально-акцентированном психологическом рисунке длительную пытку молчанием, на которую её обрекла любовь к мужу. Она спасает своё уже надломленное сознание только безоговорочной верой в то, что Ларри жив и скоро вернётся. Семья не могла бы существовать без её доброты, знания жизни, юмора, мудрости. Одна из лучших сцен Ольги Прокофьевой – та, в которой Кэт заставляет разъярённого Джорджа (Евгений Матвеев), сына бывшего компаньона Келлера, вспомнить, каким тёплым для него в детстве был её дом. Но Кэт, не принимая реальности, балансирует на грани безумия.

Её сын Крис (Алексей Фатеев) инстинктивно чувствует это. С такой же степенью определённости осознаёт он и необходимость продолжать жить. Ему 32 года. После пережитой на фронте и невыразимой никакими словами близости смерти его внутреннее зрение обострено. Самые резкие и противоположные чувства в нём сталкиваются: максимализм и любовь к матери и отцу, природная робость и отчаяние взрослого человека. В браке с Энн, бывшей невестой Ларри, для Криса – надежда на будущее.

Энн Дивер (Полина Лазарева) – юная, сосредоточенно-решительная, уже однажды испытавшая несчастье. В кармане её красивого платья находится последнее письмо Ларри к ней, написанное перед его самоубийством. О существовании этого письма никому не известно. Оно привезено как средство защиты, как последний аргумент в споре о том, жив ли Ларри. Письмо будет прочитано: само­убийство сына, которому стало невыносимо стыдно за отца, сразу откроет Джо Келлеру всю глубину его вины перед теми, кого он не мог ощутить как живых людей, почувствовать их беззащитность перед смертью. И ему, сочинившему для себя гигантский миф самообмана, некуда будет деться от собственной совести.