Литературная Газета, 6588 (№ 08-09/2017)

Февральскую революцию русские поэты Серебряного века восприняли как событие долгожданное и неизбежное. Мало кто из поэтов остался от него в стороне. Отозвались стихами самые талантливые и яркие поэты России – Александр Блок, Сергей Есенин, Владислав Ходасевич, Осип Мандельштам, Борис Пастернак, Максимилиан Волошин и многие, многие другие. Целая гамма чувств – от восторга до сожаления отразилась в стихах тех, кто на сто лет вперёд определил развитие русской поэзии – от Валерия Брюсова и Велимира Хлебникова до Марины Цветаевой и Игоря Северянина. Интересно, что Борис Пастернак отразил февральский переворот, что называется, «по касательной» – лишь названным именем Керенского, а стихи Мандельштама психологически как бы суммируют весь 1917 год – от февраля до декабря. Предлагаем вниманию читателей некоторые из этих поэтических откликов очевидцев на Февраль 1917 года.

Написал предисловие и собрал страницу стихо­творений о Февральской революции Сергей Мнацаканян.

Велимир Хлебников

Свобода приходит нагая…

Свобода приходит нагая,

Бросая на сердце цветы,

И мы, с нею в ногу шагая,

Беседуем с небом на ты.

Пусть девы споют у оконца

Меж песен о древнем походе

О верноподданном Солнца

Самосвободном народе.

19 апреля 1917

Марина Цветаева

Царю – на Пасху

Настежь, настежь

Царские врата!

Сгасла, схлынула чернота.

Чистым жаром

Горит алтарь.

– Христос Воскресе,

Вчерашний царь!

Пал без славы

Орёл двуглавый.

– Царь! – Вы были неправы.

Помянет потомство

Ещё не раз –

Византийское вероломство

Ваших ясных глаз.

Ваши судьи –

Гроза и вал!

Царь! Не люди –

Вас Бог взыскал.

Но нынче Пасха

По всей стране,

Спокойно спите

В своём Селе,

Не видьте красных

Знамён во сне.

Царь! – Потомки

И предки – сон.

Есть – котомка,

Коль отнят – трон.

Москва, 2 апреля 1917, первый день Пасхи

Валерий Брюсов

На улицах (февраль 1917 г.)

На улицах красные флаги,

И красные банты в петлице,

И праздник ликующих толп;

И кажется: властные маги

Простёрли над сонной столицей

Туман из таинственных колб.

Но нет! То не лживые чары,

Не призрак, мелькающий мимо,

Готовый рассеяться вмиг!

То мир, осуждённый и старый,

Исчез, словно облако дыма,

И новый в сиянье возник!

Всё новое – странно-привычно;

И слитые с нами солдаты,

И всюду алеющий цвет,

И в толпах, над бурей столичной,

Кричащие эти плакаты, –

Народной победе привет!

Те поняли, те угадали…

Нетрудно учиться науке,

Что значит быть вольной страной!

Недавнее кануло в дали,

И все, после долгой разлуки,

Как будто вернулись домой.

Народ, испытавший однажды

Дыханье священной свободы,

Пойти не захочет назад:

Он полон божественной жажды,

Её лишь глубокие воды

Вершительных прав утолят.

Колышутся красные флаги…

Чу! Колокол мерно удары

К служенью свободному льёт…

Нет! То не коварные маги

Развеяли тайные чары:

То ожил державный народ!

2 марта 1917

Владимир Маяковский

Из «Поэтохроники»

26 февраля.

Пьяные, смешанные с полицией

солдаты стреляли в народ.

27-е.

Разлился по блескам дул и лезвий

рассвет.

Рдел багрян и долог.

В промозглой казарме

суровый

трезвый

молился Волынский полк.

Жестоким

солдатским богом божились

роты,

бились об пол головой многолобой.

Кровь разжигалась, висками жилясь.

Руки в железо сжимались злобой.

Первому же,

приказавшему –

«Стрелять за голод!» –

заткнули пулей орущий рот.

Чьё-то – «Смирно!»

Не кончил.

Заколот.

Вырвалась городу буря рот.

9 часов.

На своём постоянном месте

в Военной автомобильной школе

стоим,

зажатые казарм оградою.

Рассвет растёт,

сомненьем колет,

предчувствием страша и радуя.

Окну!

Вижу –

оттуда,

где режется небо

дворцов иззубленной линией,

взлетел,

простёрся орёл самодержца,

черней, чем раньше,

злей,

орлинее.

<...>

Это над взбитой битвами пылью,

над всеми, кто грызся, в любви изверясь, днесь

небывалой сбывается былью

социалистов великая ересь!

17 апреля 1917 года, Петроград

Игорь Северянин

И это – явь?..

И это – явь? Не сновиденье?

Не обольстительный обман?

Какое в жизни возрожденье!