Литературная Газета, 6591 (№ 12/2017)

Юго-восточный тёплый ветер

Мой прадед чувствовал: пора!

Не знают питерские дети

Про черноморские ветра!

Увы, имперский Гений места

От моря Чёрного далёк.

Кораблик над Адмиралтейством,

Как на булавке мотылёк…

Такого ветра здесь не помнят

Ни старожилы, ни мосты…

Жизнь – краткий сон…

в твоей ладони

Стучат песочные часы…

Они стучат… и вроде в радость…

Поскольку – ускоряют стук.

Давно, поди, заждался прадед.

И мне б услышать: «Здравствуй, внук!»

И, может, мы услышим вместе

Родного моря шум и гул…

И скажет прадед мне, как в детстве:

«Ну что, внучок? Левант задул!»

14 июля 2005 год

У северного человека, меня...

У северного человека, меня,

Сердце смотрит на юг.

У южного человека, меня,

Душа не выносит вьюг.

Для южно-северного меня,

Средняя полоса:

Берёзы, осины, леса, поля,

Белёсые небеса –

Пленэр, пейзаж наяву,

С листьями или без,

Снег ли пожухлую скрыл траву,

Холод сковал окрест

Эти озёра, реки, ручьи,

Брызнул ли первый дождь,

Ходят по чёрной земле грачи

Или рябины гроздь

Первый мороз прихватил слегка

Инеем… что сказать?

Мне бы податься скорей в бега,

Да, не судьба, видать.

В южно-северном сердце моём

Спор вековых корней

Рвёт меня надвое. Так и живём.

Южному – всех больней.

Выход один – остаётся ждать,

Когда завершится круг,

И торжествующая душа,

Не ввысь полетит… на юг!

15 декабря 2002 года

Храни меня, мой талисман

Храни меня, мой талисманВыпуск 7 (16)

Спецпроекты ЛГ / Муза Тавриды / Путешествие во времени

Акварели П. Соколова

Теги: Пушкин , Воронцова , история

Тайна сердоликового перстня

Если бы мне сказали, что история моей семьи связана с одной из самых известных пушкинских реликвий, я бы никогда не поверил, но Пушкин, как космос, и к каждому из нас от него тянутся незримые нити.

По линии отца я происхожу из старинной караимской семьи. Один из моих прадедов построил в Евпатории порт, типографию, другой основал в Феодосии городскую библиотеку… Но самая невероятная история связана с тайной пушкинского талисмана.

В 1823 году у находящегося в одесской ссылке Александра Пушкина вспыхивает бурный роман с женой генерал-губернатора Новороссийского края и наместника Бессарабской области графа Воронцова – Елизаветой. В незаурядной жизни поэта эта история по праву занимает исключительное место.

Как вспоминал Ф.Ф. Вигель: «Ей было уже за тридцать лет, а она имела всё право казаться самою молоденькою. С врождённым польским легкомыслием и кокетством желала она нравиться, и никто лучше её в том не успевал. Молода была она душой, молода и наружностью. В ней не было того, что называют красотою, но быстрый, нежный взгляд её миленьких небольших глаз пронзал насквозь; улыбка её уст, которой подобной я не видал, казалось, так и призывает поцелуи».

А вот что писал В.А. Соллогуб: «В ней соединялось два условия обворожительности: как полька по роду Браницких она всегда оставалась грациозною; как русская по роду Потёмкиных она всегда поражала сановитостью. Её ум, её тонкое образование, деятельность неутомимая и прелесть обхождения отсвечивались в ней врождённым чувством женской грации, не исчезнувшей даже в самых преклонных летах…»

В Одессе Елизавета Воронцова появилась несколько позже Пушкина – 6 сентября 1823 года. В ближайшие же после этого дни состоялось их знакомство. Но не более. 23 октября она родила сына Семёна, будущего наследника всех имений и титулов Воронцовых. Но уже 12 декабря она возвращается к светской жизни и даёт большой бал, 25 декабря – обед для множества приглашённых, 31 декабря – маскарад, 12 февраля – снова маскарад…

Как потом отметила Т.Г. Цявловская, на полях рукописи «Евгения Онегина» и других черновиков Пушкина один за другим появляются 32 профиля Елизаветы Ксаверьевны. Чувство Пушкина к Воронцовой, зародившееся зимой 1823–1824 гг., по мнению большинства исследователей и современников, не осталось безответным. Правда, ситуацию осложнило появление соперника – Александра Раевского, что породило разговоры о создании замысловатого «даже не треугольника, а четырёхугольника сложных отношений».

В частной переписке друзья упоминали о своей возлюбленной закодированным редким в те времена именем Татьяна. А затем оно всплывает в новом романе в стихах «Евгений Онегин», породив массу вопросов у читателей и исследователей творчества Пушкина столь необычным выбором имени своей героини.

В середине июня 1824 года семейство Воронцовых отправляется в Крым. Помимо чисто служебных обязанностей – Таврида входила в сферу деятельности – граф хотел лично присутствовать при закладке будущей жемчужины полуострова – Алупкинского дворца. Первоначально предполагалось, что Пушкин будет в числе гостей генерал-губернатора. Об этом Александр даже пишет князю Вяземскому и приглашает его встретиться в Крыму. Но в силу целого ряда причин отношение Воронцова к ссыльному поэту стало меняться в худшую сторону, и столь желанного приглашения он не получил.

Сима Бобович