Литературная Газета, 6592 (№ 13/2017)

Хоть и ангел нас бережно нёс.

Недопев

Старый удмурт умирал,

Свечку в руке он держал,

Сны уже все перебрал,

Женщин своих вспоминал…

Сумерки плотно сгущались,

Силы его истощались.

Взгляд поволокой повёлся

И за киот уцепился.

Губы его беззвучно шептали –

Молитву свою, как сосок, отыскали.

Но последнее слово его услыхали

Лишь – телевизор да кошка в печали:

– Ах!

Что же я женщин своих

Недолюбил?

Брагу свою я не допил,

Песен своих я не допел,

И кодлы врагов я не добил.

…Недоскандалил,

Недогрешил,

Недонажил,

Недоплясался,

И недодрался.

Грех недоконченный

Баско –

Лишь мне только

Видно, достался…

И потому – осанна, аминь!

Мой недогрех,

от меня не отхлынь!

…Руки и ноги – холодная стынь,

Значит, такой ты, аминь!

Киньте на ноги фуфайку,

Правый на бок – малахайку.

На левый же – Файку-солдатку…

…Удмуртских богов хоровод

Допевал, допивал, добивал –

Старичок обходил небосвод,

За собою старух зазывал.

«ЛГ» поздравляет своего постоянного автора с 55-летием и желает всё всегда делать с отличием: и в творчестве, и в жизни!

Утопия и антиутопия в одном флаконе

Утопия и антиутопия в одном флаконе

Книжный ряд / Библиосфера / Объектив

Баранов Юрий

Теги: Анар , Сочинения в двух книгах

Анар. Сочинения в двух книгах. М. Художественная литература, 2016. Книга первая, 480 с. Книга вторая, 784 с. 2000 экз.

Азербайджанский писатель Анар (Рзаев) хорошо знаком русскому читателю. Нынешнее издание – это итог (надеюсь, предварительный) многолетнего труда мастера, достигшего почтенного возраста (он родился в 1938 году). Понятно, что в краткой рецензии невозможно воздать должное всем, даже весьма известным произведениям, вошедшим в двухтомник. Поэтому сосредоточимся на самых, думаю, интересных – а именно на созданных в последние годы. Ведь, к сожалению, литература бывших союзных республик мало издавалась у нас после развала СССР.

Прежде всего, на мой взгляд, заслуживает внимания сочинение под заголовком «Белый овен, чёрный овен», жанр которого автор обозначил как «Утопические и антиутопические сказки». Иначе говоря, это утопия и антиутопия в одном флаконе. Утопия («Сказка о Мелик-Мамеде»), как и положено утопии, рисует прекрасное будущее Азербайджана, в котором нет бедняков и изгоев. Политически страна видится автору чуть ли не как центр дружного Тюркского мира (в который, к слову, он включил и Итиль-Урал). Но не будем придираться к географическим частностям, анализировать перечень земель, которые в современной реальности не принадлежат Азербайджану. Разумеется, в прекрасном фантастическом Баку стёрты следы советской эпохи, в том числе памятники Ленину, Кирову и др., а в центре всего великолепия возвышается фигура Ататюрка. В своей утопии Анар больше пишет о расцвете культуры в стране, о её совершенной инфраструктуре, о толерантности её режима, о доступности её гражданам достижений мировой цивилизации. Правда, о связях с Россией упоминается вскользь – когда говорится, что проводятся Есенинские чтения и что вышел новый перевод «Братьев Карамазовых». В утопии Анара нашлось место храмам всех вероисповеданий, только вот православный существует для гагаузов – русские почему-то не упоминаются.

События антиутопии, также названной «Сказкой о Мелик-Мамеде», подчёркивает автор, не являются продолжением происходящего в утопии, они им альтернативны, происходят в одном и том же отрезке времени. Но здесь нет процветающего единого, собравшего все свои исторические земли Азербайджана, нет сверкающего великолепием мегаполиса, здесь он расколот на три Зоны – исламистскую, коммунистическую и прозападную Баку-сити). Ни там, ни там и ни там – никакого благолепия...

Сатирический талант автора блещет не только в сказке «Белый овен, чёрный овен». Как о некоторых своих московских знакомых читаешь его «Времена года, или Что было сокрыто в папке» (жанр очень точно обозначен как документальная фантастика). Речь здесь идёт о писателе-перевёртыше, который при всех колебаниях «генеральной линии» очень гибко колебался вместе с ней, иначе говоря – всю свою «творческую биографию» непрерывно перестраивался. Начиная с того, что не забывал «подкорректировать» и своё имя; в советские времена оно звучало политически грамотно – Марлен, затем утеряло политический окрас и зазвучало как Мардан, а затем как Мерд. Ну а как менялись в выступлениях «инженера человеческих душ» фамилии «любимых вождей» нашей бывшей страны и героев нацио­нальной истории, видимо, уточнять не надо. Да, немало мы знавали таких марленов…

Остаётся добавить, что перевод произведений Анара сделан очень качественно.

Странник

Странник

Книжный ряд / Библиосфера / Книжный ряд

Канапьянов Бахытжан

Теги: Мурат Ауэзов , Времён связующая нить