Читаем Литературная Газета, 6600 (№ 22/2017) полностью

Литературная Газета, 6600 (№ 22/2017)

Свой путь. Сборник Коллекция современного рассказа М. Изд. «Э» 2017 352 с. 2000 экз.

Слава богу, никаких писательских или композиторских клонов с вокзальной помойки и тому подобных высосанных из пальца персонажей мне на страницах двух этих сборников не встретилось. Вроде все люди как люди в правдоподобных ситуациях. Исключений вроде пелевинского «Греческого варианта», открывающего «Свой путь», очень мало – в пределах погрешности измерения, как говорят технари. Ариадна Борисова (которую хотелось бы отметить особо), Мария Метлицкая, Лариса Райт, Анна Матвеева, Мария Садловская и большинство других авторов пишут нормальным русским языком. Правда, каким-то усреднённым. По отрывку из рассказа далеко не всегда определишь, кто именно создал этот текст. Узнаваем только рассказ Дмитрия Емца «Почтовая голубица», он вызывает чёткие ассоциации с шедевром советской литературы – с «Телеграммой» Константина Паустовского.

Тут нельзя не отметить странное заявление издательства «Э», что рассказы о юности (сборник «Мои университеты») представили такие-то писатели (названы шесть фамилий) «и 34 автора из народа». В этой формулировке явственно звучит высокомерие дурного пошиба. Конечно, создатели таких классических образцов, как, например, «Судьба человека» или «Уроки французского», и начинающие прозаики из какого-то литобъединения это не одно и то же, но в рецензируемых сборниках ни Шолоховых, ни Распутиных не найдёшь. Но почему, например, Олег Жданов – это писатель, а ничуть ему не уступающие Владимир Гуга или Ольга Адамова – «из народа»? Видимо, издательство старается внушить читателю свою табель о рангах.

На оба сборника найдётся, пожалуй, лишь один рассказ, построенный на событии культурной жизни его героев – это «Концерт Джона Лилла» Аркадия Паранского. Да ещё героиня рассказа Бориса Витальева «Госпожа» декламирует стихотворение Лермонтова, а героиня Марии Метлицкой («Зачем вы, девочки…») – Цветаевой. Ну, ещё мелькнёт вскользь упомянутая фамилия какого-то художника, но – вскользь. Нет никаких дискуссий, споров, стояний в очередях на выставки, на кинофестивали… Конечно, это замечание относится прежде всего к сборнику «Мои университеты», целиком посвящённому студенческим годам. Что это – отражение реальности или издательско-составительский отбор?

Впрочем, отсутствие интереса к культурным событиям у большинства персонажей обеих антологий – не единственная его странность. В сборнике «Мои университеты» речь идёт о студентах нескольких поколений – начиная с 1960-х годов и кончая нынешними временами. Мои институтские годы – 1950-е. Помню яростные споры обо всём на свете, начиная с кибернетики (я учился на радиофакультете) и кончая принятой нами в штыки разрекламированной книжной новинкой – повестью Трифонова «Студенты». Помню, с каким интересом мы слушали рассказы наших товарищей о жизни в их родных городах и деревнях, леспромхозах и аулах. Особо – о недавней войне, заметная часть моих однокурсников прошла фронты Великой Отечественной.

И никогда не поверю, что все последующие поколения вдруг заболели поразительным равнодушием к великому разнообразию жизни, кроме того, что Верка переспала с Димкой, а Люська – с Петькой. Во многих текстах мелькают язвительные замечания о советской системе – в основном о дефиците потребительских товаров, но широких социальных оценок там не найдёшь. Разве что Ольга Адамова («Записки нищего студента») рассказала о том, что их семью высылали в Сибирь. Нет, не могу, не могу поверить, что студенты кризисных лет самоубийства СССР и возникновения РФ не говорили, не спорили, не ругались о судьбах страны, о международном положении, о загранице, которая как бы придвинулась ко всем ним.

Так что реализм сборников «Мои университеты» и «Свой путь» довольно-таки относителен. Но то, что авторитет мастеров выверта и закидонства, судя по всему, уже растаял для большинства современных авторов – уже большое, очень большое благо.