Литературная Газета, 6602 (№ 24/2017)

Со сталинских времён принято осуждать предвоенную советскую «оборонную пропаганду». Речь шла об атакующей обороне. Оптимистический лозунг «Воевать малой кровью и на чужой территории», фильм и песня «Если завтра война», военно-фантастическая лента по сценарию Шпанова «Глубокий рейд» – в первые недели войны все эти памятники агитационной мысли стали восприниматься как опрометчивое шапкозакидательство. Поколение, воспитанное на революционной героике, на «Чапаеве» и «Мы из Кронштадта», действительно недооценивало врага. Они не сомневались: «Нам нет преград!» Поражения и отступления первого года войны стали для них трагедией, которую трудно было осмыслить и преодолеть. Но именно это поколение завоевало Победу – самой высокой ценой. Они были героями. Может быть, и залихватская песня не только «сбивала прицел», но и помогала поверить в себя: «В целом мире нигде / Нету силы такой, чтобы нашу страну сокрушила…» И ведь не солгала песня.

И била жизнь во все колокола…

И била жизнь во все колокола…

Литература / Настоящее прошлое / На пороге войны

они не знали, что завтра война: в июне 41-го с удовольствием смотрели футбол

Теги: Великая Отечественная война 1941–1945 гг.

Никто и представить не мог, чем обернётся 1941 год для России. Теперь, когда война разделила наше прошлое на «до» и «после», нам трудно поверить, что был и другой, мирный 41-й – точнее, первая его половина. Шесть месяцев, когда мысли людей занимали не бомбардировки и наступления, а простое, человеческое: работа, семья, быт…

Миновала весна, расцветало очередное лето, и даже тонкие душевные струны поэтов не улавливали, не чувствовали неотвратимо надвигающейся войны.

Анна Ахматова

Сонет (Совсем не тот…)

Совсем не тот таинственный художник,

Избороздивший Гофмановы сны, –

Из той далёкой и чужой весны

Мне чудится смиренный подорожник.

Он всюду рос, им город зеленел,

Он украшал широкие ступени,

И с факелом свободных песнопений

Психея возвращалась в мой придел.

А в глубине четвёртого двора

Под деревом плясала детвора

В восторге от шарманки одноногой,

И била жизнь во все колокола...

А бешеная кровь меня к тебе вела

Суждённой всем, единственной дорогой.

18 января 1941 г.

Константин Симонов

* * *

Тринадцать лет. Кино в Рязани,

Тапёр с жестокою душой,

И на заштопанном экране

Страданья женщины чужой;

Погоня в Западной пустыне,

Калифорнийская гроза,

И погибавшей героини

Невероятные глаза.

Но в детстве можно всё на свете,

И за двугривенный в кино

Я мог, как могут только дети,

Из зала прыгнуть в полотно.

Убить врага из пистолета,

Догнать, спасти, прижать к груди.

И счастье было рядом где-то,

Там за экраном, впереди.

Когда теперь я в тёмном зале

Увижу вдруг твои глаза,

В которых тайные печали

Не выдаст женская слеза,

Как я хочу придумать средство,

Чтоб счастье было впереди,

Чтоб хоть на час вернуться в детство,

Догнать, спасти, прижать к груди...

Май 1941 г.

Дмитрий Кедрин

* * *

Когда-то в сердце молодом

Мечта о счастье пела звонко...

Теперь душа моя – как дом,

Откуда вынесли ребёнка.

А я земле мечту отдать

Всё не решаюсь, всё бунтую...

Так обезумевшая мать

Качает колыбель пустую.

15 июня 1941 г.

Науку не обманешь

Науку не обманешь

Политика / Настоящее прошлое / ИнтерНЕТ-интерДА

(Вадим Мухачёв. Материализм и коррупция. Почему стопорится принятие закона о науке, «ЛГ», № 19, 2017)

«Конечно, порядок присуждения учёных степеней пора менять», – пишет автор. Наверное. Хотя лучше просто навести порядок, ранее, кстати, существовавший. И не закон науке нужен, а нужна востребованность научных результатов в родном отечестве. В условиях рыночного хозяйства, как оно сложилось у нас, процесс морально-нравственного разложения общества в целом и научных кадров, в частности, перешёл, на мой взгляд, все пределы, так как исчез народный контроль за мерой труда и мерой потребления. Шкурные соблазны так возросли, что просто блат потребительское процветание уже не обеспечивает, нужна коррупция.

Виталий Веселовский

Вопрос в точку – почему стопорится принятие закона о науке? Потому что Россия свернула с научного пути развития общества. Науку же между тем ещё никому не удавалось обмануть.

Владимир Хальпуков