Читаем Литературная Газета, 6603 (№ 25/2017) полностью

Литературная Газета, 6603 (№ 25/2017)

* * *

Конечно, я немного преувеличиваю. Был у меня друг. Всего один, Рома. Он, в отличие от меня, в медицинский всё же поступил, счастливчик, и в морг мы пошли работать вместе…

О моём диагнозе одноклассники не знали. Знали только школьная медсестра и директор. Она-то меня в школу принимать не хотела, но Нина пригрозила ей прокурорской проверкой – не всё в порядке было в школьной бухгалтерии… И строго-настрого приказала директрисе молчать о моём ВИЧ, ведь если бы узнали родители других школьников, началось бы такое... Хотя в семь лет, когда я пошёл в школу, я, честное слово, не собирался ещё ни с кем заниматься сексом, да и наркотики в этом возрасте обычно не принимают. Но ведь все эти квохчущие над своими здоровыми детьми родители уверены, что я только и думаю, как передать свой гадкий вирус их чадушкам – а ну как покусаю или поцарапаю, или ещё что?.. Они находятся в перманентной истерике по поводу ВИЧ, поэтому никогда не услышат, что так он не передаётся…

Но не сближался с одноклассниками я, в общем, по другой причине. Класс наш был «Э» – экспериментальный. После седьмого набрали двадцать восемь ребят (девочек почему-то не взяли) с большими способностями к естественным наукам, но все не могли быть равны. Те, что были умнее, не могли отказать себе в удовольствии подкалывать менее успешных в учёбе. Ну, и конечно, не в выигрыше были прыщавые, толстые, чересчур скромные (по этой причине никто, кроме меня, не дружил с Ромой)... Также не любили рыжего долговязого Зайченко, родители которого были к тому же алкоголиками. Не пользовался авторитетом и узбек Чингизов, хотя учился он превосходно. Я болтался где-то между двух миров – успешных и отверженных – и боялся: только бы никто не узнал о моём ВИЧ, ведь это окунуло бы меня лицом в компостную яму.

Я и по сей день молчу про свой диагноз. Нет, не то чтобы я хотел каждому встречному о нём рассказать, просто как бывает: пью, например, в универе утреннюю таблетку, а у меня спрашивают: это что? И мне каждый раз врать, что это витамины? Пожизненные такие…

Или ещё, ну, это уже лирика. Выпиваю, скажем, на пару с другом бутылку-другую вина или пива бутылки три. И тянет меня на философию. Вдруг становится страшно, что не сегодня так завтра вирус опояшет меня лишаем, обозначит мои лимфоузлы одутловатыми сливами, наградит несбиваемой температурой месяца так на два… Я знаю, как работают мои таблетки, и понимаю, что эти страхи беспричинны. Но болезнь, как ни крути, полностью вылечить нельзя. Рассказать о том, что на душе – необходимо, но раскрыться страшно. Велик риск, что собеседник натянет на себя накрахмаленную маску – нет, не ту, что носила моя бабушка, – а метафорическую, ментальную, и я в эту секунду погибну для него, а он – для меня…

Итак, Рома был единственным человеком в моём окружении, которому я, собственно, как-то за пивом и сообщил:

– Знаешь, а у меня ВИЧ.

Он чуть не упал с трубы, на которой мы, будто гопники, а не студенты приличного вуза, сидели тем сентябрьским полднем.

– Ну она хоть красивая была? – попытался пошутить Рома.

– Кто? – не понял я.

– Ну, девчонка, от которой ты заразился…

– А, девчонка!.. Ну да, ничего такая. Не сказал бы, что девчонка… Ей уже 25 было.

Рома присвистнул.

– Фига ты, Лео. Честно, вот никогда бы не подумал, что ты способен с такой опытной…

Я ржу:

– Меня заразила моя мать. Скорее всего, это произошло во время родов.

– Извини… Блин, я, к сожалению, мало знаю о ВИЧ, – смутился Рома. – Как тебя поддержать?

– Всё нормально, – ответил я. – Я этого вируса и не ощущаю… Просто захотелось сказать…

– Вечером будешь? – перевёл тему Рома.

– Где?

– Где, где?! Ну, мы же с тобой договаривались. В антикафе. Там сегодня «Прыщи и бёдра» выступают. Забыл, что ли?

Точно. Солистка «Прыщей и бёдер» (самокритичное название), филологическая студентка Диана, мне нравилась. Такая мягкая, полноватая флегма. Ей бы в библиотеке книги выдавать или в садике хороводы с детьми водить, но она, облачившись в рваную майку и наведя странный макияж, пела то, что сама определяла, как трип-хоп. В принципе это было стильно и довольно интересно. Я думал, что вот к ней-то можно было бы подкатить и предложить проводить её домой и всё такое. Она внушала мне доверие. Хотя, что я вам вру?.. Какое доверие? Не доверяю я никому.

Не доверяю и не верю. Но надеюсь. Я читал, что это всё потому, что мне ещё только восемнадцать…