Литературная Газета, 6608 (№ 30–31/2017)

А было время, когда после Данте и ВГИКа он стал мечтать о книжной графике. Но мечты имеют свою особенность – не всегда сбываться… сразу. И если забежать вперёд, то можно сказать, что иллюстрирование книг нашло своё место в графике жизни Александра, хотя и не стало его главной темой! Возможно, не хватало творческого мученичества?

Но вернёмся к студенту Саше Петрову. Ещё недавно, проходя по Старому Арбату мимо уличных художников (как не хватает их сегодня в арбатском многолюдье), легко можно представить, как безбородый (ещё) студент Петров сидел в такой же компании и рисовал на заказ портреты прохожих. Обязательно романтические, поэтические, в духе многих художников его любимого 19 века. Думаю, что нарисованные им персонажи были и добрее, и светлее, чем на самом деле. И потом, глядя на себя таких, они – герои, наверное, старались соответствовать себе. Есть в этом логика влияния искусства.

Пожалуй, и сегодня в чьих-то домах живут его портреты. И не знают их постаревшие хозяева, что, купленные когда-то «за копейки», эти раритеты созданы руками всемирно известного «оскароносного» художника, члена Академии художеств России.

Вот тут надо добавить! В ту нелёгкую пору случалось так, что студентов прибирала к рукам бдительная милиция – «ишь тут, средь бела дня зарабатывают эти творцы свои рубли, а мы их протоколом!» Так что всякое бывало! Но вот потом студент Петров мог позволить себе увезти жену с заболевшим сынишкой на юг (кстати, тоже будущим художником). Это ли не чудо для советского студента со смешной стипендией?

Между прочим, море, которое Саша Петров тогда впервые увидел, – а это было Чёрное море,– его «поразило мощью и потрясло», хотя оно было «серо-свинцовым и немногоцветным». И вот спустя много лет, когда он делал в Канаде свой фильм «Старик и море» по Хемингуэю («Оскар» 2000 г.), те сильные впечатления первой встречи с морем питали его воображение, хотя ему надо было живописать совсем другое океан-море!

Стоит сказать, что накануне съёмок «Старика» канадская сторона специально для художника запланировала визит на Кубу с выходом «на натуру». Это был Атлантический океан, который покорил его совершенно и окончательно! Вот только урагана того, в который довелось попасть Александру с местным рыбаком, в планах точно не было! Но это уже другая отдельная история. Жизнь и состоит из нашего поглощения больших и маленьких историй...

После ВГИКа выпускник Петров «распределился» на Свердловскую киностудию и прожил там десять интересных, можно сказать, исторических лет. Дело в том, что отметившая тогда полвека отечественная мультипликация задыхалась в привычных и традиционных рамках. Причиной тому были чиновничьи «ежовые рукавицы». А потому она, столичная мультипликация, с радостью устремлялась за пределы! Здесь, находясь на крепкой периферийной студии, в отдалении от руководящего «колпака», творцы могли быть свободнее. Они и были свободнее. Художник-постановщик Александр Петров смело экспериментировал у разных режиссёров, с разными техниками и стилистиками. Пройдя через Высшие курсы режиссёров при Союзе кинематографистов, он решился на самостоятельную работу. Собственно, это был его дипломный проект – фильм «Корова» по рассказу Андрея Платонова, где Александр был и режиссёром, и сценаристом, и художником, и аниматором. В чистом виде – авторское кино! «Корова» победила на пяти (!) кинофестивалях мира – «За лучший дебют» в Варне (Болгария) и Оттаве (Канада), «Гран-при» в Хиросиме (Япония) и Бомбее (Индия), специальный приз в Брюсселе (Бельгия), а также номинировалась на «Оскара». Его педагоги Высших курсов – Фёдор Хитрук, Юрий Норштейн, Эдуард Назаров и Гарри Бардин – успех предвидели! Фильм-драма получился пронзительным. (И у меня он «растревожил душу».)

Второй авторский фильм, снятый на той же Свердловской студии – «Сон смешного человека» по Достоевскому – облетел несколько ведущих мировых кинофестивалей. В итоге – пять «Гран-при» и пять «Первых» призов! (Вы его не видели, читатель. Почему я утверждаю? Да потому, что это 1992-й – год надвигающегося хаоса!)

А потом – крутой поворот и в жизни страны, и в жизни Александра! Возвращение в родной Ярославль, «весь в золотых куполах и древних храмах с любимыми росписями с детства». Говорят, что дома и стены помогают. Только не было в Ярославле собственных стен. А была семья. И была мечта сюда вернуться. Она и помогла пережить трудности. Легко говорить об этом задним числом! А в 90-е годы прежняя страна словно взлетела на воздух – время крутого перелома и всеобщей растерянности. И, казалось бы, как можно без работы и без собственного жилья мечтать… о СВОЕЙ студии. Выживая, мечтать могут только художники? Очень может быть!