Литературная Газета, 6611 (№ 35/2017)

Всю свою сознательную жизнь я слышу о необходимости консенсуса. Особенно среди деятелей культуры. Однако чем дальше мы уходим в лес ХХI века, тем больше ломаем полемических дров… Уже и вязанки из них можно делать, которые поднимутся выше самых высоких деревьев. Почему так происходит? Ведь человек разумный тем и отличается (по крайней мере, должен отличаться) от животного, что может инстинктам противопоставить иное целеполагание, в основе которого способность сосуществовать и договариваться.

Увы, в нашей культурной реальности сосуществовать и договариваться никто, похоже, не собирается. И если государство советское, особенно в поздний его период, пыталось взять на себя роль ментора или, как бы сейчас сказали, «смотрящего», то нынешнее, как правило, не выходит за рамки демократической мантры: регулируйте всё сами. Государство не вмешивается. Но способен ли сам, без вмешательства извне, регулировать своё состояние тяжелобольной человек?

Кто-то скажет: это всё наветы. Сколько выходит книг! Ставится спектаклей! Снимается фильмов!

Но если учесть, что тиражи даже тех авторов, что бросили всё своё существо на алтарь самопиара, ничтожно малы по сравнению с населением страны, мало-мальски утончённое кино без признаков блокбастера гарантированно проваливается в прокате, а о театральной жизни мы узнаём в основном, когда на сцену вылезают голые люди, а вытащившие их туда оказываются нечисты на руку – это уже не болезнь. Это клиническая смерть.

Причин такого плачевного состояния можно выявить немало. Но есть две важнейшие.

Первая – интеллектуальный рынок. Рынок как следствие трагического разлада государства и культуры. И дело даже не в том, что сам рынок не вполне правильно устроен, что за издателей часто выдают себя обычные книгопродавцы, а за продюсеров вообще неизвестно кто, и что людей, способных из культурного события сделать красивую медийную историю, можно перечесть по пальцам. Просто наше имеющее многовековую историю евразийское пространство не приемлет культуру как часть мирового торга. Для нашего сознания культура – это духовный путь, права на который нельзя продать, уступить, передать. А торг неизбежно заставляет учитывать интересы потребителей. И это значит, что художник обречён говорить на языке толпы. И неизбежно сам становится её частью.

Вторая причина кроется в том, что уже долгие годы культурные деятели в большинстве своём предпочитают примитивный способ самоидентификации. Если хочешь, чтобы тебя пригрели и немного обласкали внутри культурного междусобойчика, надо или встать под знамёна тех, кто любого порвёт за Родину, или притулиться к сообществу денно и нощно радеющих за свободу. И вроде бы уже история не раз учила, что, когда хотя бы на краткий миг одна из версий России, либеральная или патриотическая, берёт верх, ничего хорошего не получается.

Не лучше ли, забыв на время об амбициях, о нашей общей сложности и непримиримости, вспомнить о простых вещах. Например, что любовь к Родине и любовь к свободе – это не противоречащие друг другу чувства. И что они есть в каждом человеке, и что важно найти между ними гармонию прежде всего внутри себя. И что грань между любовью к Родине и агрессивным идиотизмом, равно как грань между благородной свободой и всепоглощающим хаосом, надо искать эмпирическим путём, а не с помощью криков «ату его!». И что крикнувший хоть раз «ату его!», непременно когда-нибудь услышит это и в свой адрес.

Связь поколений

Связь поколений

Книжный ряд / Литература / Книжная полка

Теги: Елена Мушкина , Что случилось на моем веку

Книга Елены Мушкиной – подарок городу к юбилею. Москве 870 лет! Автор, коренная москвичка, родилась в большой семье, в квартире, которую в 1914 году арендовал её прадед. В Дегтярном переулке, рядом с площадью Пушкина. Работала в «Известиях», тоже на Пушкинской площади. «Мушкинская площадь», – шутят друзья.

После революции семье оставили две комнаты. Эти комнаты, словно музей. Фотографии и документы, письма и вещи, книги с автографами – каждый экспонат имеет свою историю, связан с каким-то событием. Вот они, семейные корни и традиции, о которых мы так часто забываем. Это и есть связь поколений, это и есть своя родословная.

В начале XX века в Москве вышла уникальная книга «Рассказы бабушки. Из воспоминаний пяти поколений, записанные и собранные её внуком Д.Д. Бдагово»: «Все те мелочные подробности ежедневной нашей жизни, которыми мы пренебрегаем в настоящее время, считая излишними и утомительными, становятся драгоценными по прошествии столетия, потому что живо рисуют перед нами нравы, обычаи, привычки давно исчезнувшего поколения и жизнь, имевшую совершено иной склад, чем наша».

В общем, про жизнь в Дегтярном переулке!

Как же удалось Елене Мушкиной сохранить всё это богатство? Объяснение простое: семья прожила на одном месте 69 лет! Вещи имели постоянную прописку. Одни твёрдо знали свои места, другие дремали, засунутые в ящики и сложенные в коробках.