Литературная Газета, 6617 (№ 41/2017)

Мариус Корнелис Эшер. Мужчина с кубом

Теги: Сергей Грачёв , проза

Рассказ

Сергей Грачёв(Подольск)

Знак. Знак. Знак. Знак. Знак выражает наше отношение к миру. Я это понял за семь лет, проведённых во внутреннем мире Крамовской психиатрической больницы № ... Впрочем, не в номере дело, а в отношении к нему. Лейбниц был чересчур прямолинеен, говоря: «Давайте посчитаем!» Это отречённость и непричёмность. А я считаю, что отношение действительности к знаковому числу или знаку – то же самое, что и отношение к человеку. Потому что мир осуществляется в знаке постольку, поскольку он, знак, очеловечен. И наоборот.

Знак имеет форму и содержание. Форма знаков – результат творческого отношения к действительности человека, прорвавшегося в трансцендентное. Из знаков состоит мир, и не я это придумал. Теории. Теории. Теории. Теории.

Я тоже придумал теорию и назвал её Новый Закон Машин. Придумал потому, что человек свои мечты непременно воплощает иначе, чем задумывал первоначально. Трудности, связанные с воплощением задуманного, всегда упираются в материал – с тем, чтобы воплотиться иначе – другим представлением, созданным в результате развития цивилизации. Человеческое понимание входит в противоречие с человеческим представлением, а это есть трансцендентное, явленное нам духом.

Но дело-то в том, что техника всё быстрее завоёвывает умы и сращивается с человеком, и заменяет его. Явление сущностно, а сущность явлена. Человек. Человек. Человек. Человек.

Что такое человек по сравнению с компьютером?.. Когда я случайно под­смотрел, как доктор ввёл меня в компьютер, я сразу понял всю сложность и стройность открывающегося мира. И чувство сопричастности происходящему послужило мне залогом моего проникновения в истинный математический мир, преддверием моего слияния с ним, отзвуком гармоничного поступательного движения. И возрадовалось тело, когда перемещённое за экран имя так необычно бодро и уверенно засветилось в том внешнем мире! Я понял, что внешняя Вселенная – ничто без нас, мы значимы, мы есть продолжение этого мира в развитии, следующий этап её саморазвития, и потому мы причастны к совершаемому, но иначе, чем сопричастно животное. Нам хочется вечности, и мы получим её в виде накопленного поколениями опыта, данного нам в откровении монитора!

Сегодня вечером ко мне подходит философ Марк, широкоплечий мужчина с бычьей шеей и большим животом. Он тяжело передвигается на почти негнущихся ногах. Ходит вечно босиком, и на его ногах – древняя грязь. На нём больничная пижама, расстёгнутая белая рубашка, залитая супом, кашей и солянкой. На штанах – слабая резинка, и штаны висят на бедрах, а иногда спадают.

– Дяденька, дай покурить, – просит он. Глаза его всегда полуприкрыты под широким густыми бровями и не выражают ничего.

– Скажи мне, Марк, – говорю ему, – разве то, что не укладывается в рамки обращённого к нам существа и пробивается в явленном, и есть истина?

Марк двигает губами, сдвигая их в трубочку, пожёвывает ими, в такт поднимая и опуская брови. И говорит, выпячивая нижнюю губу:

– Она намного богаче всего, что появляется перед нами в явленном, и только в последнем находит своё выражение, обращённое в систему, – голос у Марка глухой, немного дребезжащий, отчего мне всегда кажется, что голос идёт из необъятных глубин его живота. – Истина является нам в опыте, но только таком, когда мы можем сравнить внутреннее с внешним, установить степень схожести и в этом сравнении найти свою воплощенность.

Эта беседа – истинное наслаждение. Я спешу с вопросом:

– И тогда мы можем точно определить, что есть истина, что ложь?

– Именно, но только исследованием целого ряда ошибок при сопоставлении со схожими вещами, находя тождество… Дяденька, дай покурить! – Марк переключается на обыденное.

Дал ему «бычок». Он жадно вдыхает табачный дым, пожёвывая его, затем опускается на корточки и словно засыпает. Огонёк «бычка» то вспыхивает, то исчезает у его толстых губ.

– Сколько тебе лет, Марк? – спрашиваю.

– Один годочек, – отвечает он с покорностью и смирением. И похоже, что ни одна мысль не может его растревожить. Годы, проведённые в палате, и горы съеденных лекарств сделали из него тихоню. Есть ли у него мечта или надежда, я не знаю.

Говорю:

– Но существуют вещи, которые и не истинны, и не ложны – это категории трансцендентности.

Он ровным голосом выдаёт определение:

– Трансцендентное выступает перед нами в качестве усмотрения через непосредственность того, что уже дано нам вне суждения и до суждения: внутреннее ощущение целостности этого мира, когда наша интуиция даёт непосредственное усмотрение того, что происходит в том едином, что уже не расчленяется на части, которые можно сравнивать или противопоставлять друг другу.

Какой умный человек этот Марк!