Литературная Газета, 6619 (№ 43-44/2017)

В общем, увиденное Меньшиковым в 1918 году противоречие между старой и новой Россией, между Лениным и Николаем II в глобальном смысле остаётся актуальным по сей день. Что же касается прочего, то даже благодаря прорусской политике Сталина (с середины 30-х гг.) революция 1917-го не переродилась в русскую, но при этом именно Сталин помешал ей завершиться как антирусской. Вот он, «пейзаж после битвы» на сей день. Или – не «после», и битва незримо продолжается?

Роман Сенчин, прозаик, критик:

– Почему-то главенствует мнение, что вот жила-была счастливая Россия, но тут появились большевики и всё разрушили. И Февральская, и Октябрьская революции вызревали очень долго – столетие уж точно: после Отечественной войны 1812 года нужны были коренные реформы, но их не случилось. И вот в следующем столетии началась Гражданская война. Тысячи умных, горячих, честных людей были отправлены на каторгу, многие сотни эмигрировали, сотни были казнены или убиты без суда... А до этого, в октябре 1917-го Россия лежала разваленная, безначальная, и большевики, эсеры, анархисты просто подобрали власть. Революции и попытки революций тут же произошли и во многих странах Европы. То есть, как принято сейчас говорить, кризис был системный, глобальный. Правда, в других странах революции проиграли, но кризис не был преодолён, и можно увидеть, как общество там пыталось найти спасение то в коммунизме, то в фашизме, то в нацизме до самого начала Второй мировой войны. Да и позже... А в чём именно значение революции... Почти сразу после неё стало понятно, что Советская Россия не будет уникальным, по-настоящему новым государством. Это отвратило от революции очень многих, в том числе таких певцов революции, как Блок, Клюев, Есенин, не говоря уж о старых революционерах. Но так или иначе был создан СССР, великое государство, построенное всё-таки на принципах социальной справедливости. СССР не был ошибкой истории, преступлением «кучки большевиков». К сожалению, я застал социализм уже разлагающимся, вождей партии такими, что заразиться идеями, которые они бубнили с трибун, было невозможно. Но начало 90-х показало, что мы потеряли. К счастью, дикий капитализм преодолели относительно быстро. Что строим сейчас – мне лично неясно. Народ-то, в общем, живёт без целей, без идеалов, мечты, и это рано или поздно может привести к новому взрыву, новой революции.

Лидия Сычёва, писатель:

– Что осталось в сегодняшней России от России советской? Воспоминания о величии страны, тоска по «большому стилю» в культуре, спорте, науке, убеждение (особенно у старшего поколения), что государство должно быть социальным и справедливым, что человек выше денег. Остались построенные заводы и электростанции (теперь приватизированные), города, дороги; бесплатные системы здравоохранения и образования – увы, значительно усечённые уже в новейшее время. Остались обелиски погибшим в Великой Отечественной войне, книги памяти со списками репрессированных, монументы Ленину и мавзолей, атомная бомба и кое-что из «оборонки», космические достижения.

В СССР много что удалось построить – кроме главного. А именно: воспитать правящий класс так, чтобы он был способен на преобразование страны без сноса государства «до основания». Верхушка КПСС первой предала идеалы «светлого будущего», во имя которого были принесены огромные жертвы. Этим советский правящий класс ничуть не отличался от представителей «прогнившего царского режима». Номенклатура предала Советский Союз даже быстрее и легче, чем царские министры и думцы Российскую империю.

Если у правящего класса страны жадность, трусость и глупость доминируют в сознании, и даже более – являются предметом гордости, катастрофа неизбежна. Это показал и 1917 год, и события 1991–1993 гг. в СССР–России, и недавний украинский майдан.

Наличие самобытного, ответственного правящего класса – единственное средство от кровавых, разрушительных революций с тяжёлыми последствиями. Сегодня это главный урок 1917 года, повторённый в году 1991-м.

Наука разрушать не требует больших умений. Наука созидать или умело «ремонтировать» государства, качественно строить – на века и тысячелетия – задача совсем иного свойства. Мне кажется, что у нас сегодня нет глубины понимания этого вопроса даже в самом правящем классе. И это тревож­ный симптом. Следование традиции, понимание сакральности власти, её метафизических начал – тонкие вещи, которые воспитываются долго и не всегда на факультетах госуправления.

Запрос на аристократию духа в обществе высок. И место это пока вакантно.

В Вешняки, к Бунину

В Вешняки, к Бунину

Литература / Литература / Класс премиум

Теги: литературный процесс

Понимаем, конечно, что нобелевский лауреат И.А. Бунин про этот столичный район не знал. Но абсолютно уверены, что великий русский писатель был бы рад, что его имя носит одна из самых престижных литературных премий, а лауреатами за многие годы её существования стало немало по-настоящему талантливых людей.