Литературная Газета, 6625 (№ 50/2017)

В год столетия революций 1917 года на разных площадках обсуждался их смысл и значение. Высказано много суждений, оценки подчас противоположны. Нередко за скобками оставались простые, но весьма значимые вопросы. Не пытаясь следовать памятному не лучшей славой учебному пособию «Краткий курс истории ВКП (б)», редакция обратилась с просьбой ответить на такие вопросы к известному историку, ведущему научному сотруднику Института российской истории РАН Юрию Жукову. Напомним, в беседе с ним («ЛГ», №11, 2017) уже обсуждались события 100-летней давности. За это время в «ЛГ» вышло много публикаций. Точку ставить рано. Некоторые итоги можно подвести.

- Юрий Николаевич в исторический обиход устойчиво входит понятие «Великая русская революция», где события февраля и октября 1917 года слиты воедино. Правомерно ли?

- Разумеется, нет. Если откроете журналы и газеты марта 1917 года, увидите слова «Великая русская революция». Так что же произошло? Генералитет сказал, используя слова Чехова, «Позвольте вам выйти вон», и Николай II подписал отречение. Через двое суток то же сделал его брат Михаил. Вот и вся революция.

Почему понятия сливают? Всё просто. Настоящую революцию, которая созревала весь 1917 год и, наконец, произошла в октябре, хотят скрыть под маской Февраля. Якобы Октябрь – это нечто, случившееся между прочим. Главное – падение самодержавия. Но оно не то, что сгнило, а превратилось в труху ещё в конце 1916-го. В первый же критический момент его сдуло.

Исторически справедливо говорить: февральская революция была короткой и связана не со свержением, а с падением самодержавия.

Октябрьская же была именно такой: великой социалистической революцией.

- Что она знаменовала собой?

- В октябре произошло не просто изменение власти, что было скорее необходимо для юридического оформления перемен. Октябрьская революция впервые за более чем тысячелетнюю историю страны руководствовалась главными устремлениями народа. Прежде всего: Мир и Земля. К власти пришли люди, которые стали приближать то, о чём мечтало подавляющее большинство граждан.

- Нередки попытки представить Октябрь как переворот, который вывел страну на неверный путь развития. Революция, дескать, была преждевременна, Россия до неё не дозрела. Есть ли у такого вывода основания?

- Только одно: такой взгляд отражает позицию меньшевиков. Именно они, от Плеханова до Мартова, твердили: Россия не дозрела. Считали, что нужно подождать несколько десятилетий. Подождать чего? Это было совершенно непонятно. И это было оторвано от реалий времени, положения, в котором находилась Россия.

Что касается определения «переворот», это юридически неверно и исторически лживо. Вдумайтесь. Пало самодержавие, ему на смену должна была прийти власть, которая взяла бы на себя ответственность за судьбу страны. Пришёл Временный комитет Государственной думы. Объявил себя властью и вдруг обнаружил, что нужно что-то делать и отвечать за содеянное. А этого они не захотели и не смогли, и быстро ушли, пригласив на сцену вместо себя Временное правительство. Но и оно растерялось перед вопросами войны, мира, земли, развития. Говорили: всё решит Учредительное собрание. Хорошо! Созывайте! Но правительство своё: давайте подождём. Та же песня… Созыв назначили на лето, потом перенесли на осень. Лишь бы не брать ответственность.

Чего добилось Временное правительство? Полного провала июльского наступления на Юго-Западном фронте, которое не поддержали соседние фронты - не хотели больше воевать. Начался массовый уход солдат с фронта. В деревне крестьяне жгли помещичьи дома и делили помещичью землю. Точнее, свою, отнятую при самодержавии.