Литературная Газета, 6626 (№ 51-52/2017)

Мне б исполнить главное посметь бы

в этой жизни, быстрой и простой...

Елена Жамбалова

Родилась в Красноярском крае в 1986 году и вместе с матерью и сестрой перебралась в Бурятию в 1998-м. Окончила филологический факультет БГУ, публиковалась в сборнике «Весенняя муза», участвовала в совещании молодых писателей Урала, Сибири и Дальнего Востока.

***

лучше б ты там осталась,

в тёплом барачном детстве.

суп из пакета, гречка 

выданная собесом.

помнится, вышивала, 

было красиво, честно –

алое на небесном,

алое на небесном.

верно, что света много. 

вот и пока ты плачешь

сын твой мизинцем трогает 

маленький одуванчик.

разве ты их не любишь?

разве тебе здесь плохо?

алое на небесном

сердце твоё, дуреха.

***

Раннее утро. Нам мама с сестрою наладила

По бутерброду, а мы их скормили коровам.

Холодно: иней на чёлке Ирины Геннадьевны, 

В цирк собирают автобусом нас подворово.

Все худо-бедно собрались, выходят засони,

В цирке ещё не бывали, считай первоклашки.

Вот и к последней ограде – но, скрипнув засовом,

Вышла сердитая мама Брылёвой Наташки.

Нет, не поедут! Вы, видимо, шибко богаты,

Беситесь с жиру, а нам тут не до разгула!

Тронулись. А в окошке с зарёванным братом

Грустная одноклассница промелькнула. 

Прыгают клоуны, и обезьяны, и мишки,

Только притихли, невеселы мы, ребятишки.

...Я иногда из себя, как из тёмной избы,

Молча смотрю. Без меня уезжаете вы.

***

В углублениях конских копыт застревал виноград,

Перед нами стремительный нёс свои воды Евфрат.

Наши смуглые женщины пели: Наян Наваа!

И плясало горячее солнце у них в головах.

Вот рука моя тянется, чтобы нащупать края,

За которые вытяну память из небытия. 

Там за гранью пиала полна молока, не пролей!

Там мой бронзовый предок! я наших монгольских кровей!

Потому ли мне снится, как все мы куда-то брели,

На ладонях моих до сих пор этот запах земли.

Мы глаза покрасневшие прятали за рукава...

Мы прощались с тобою, великая Наян Наваа!

Наша Родина – там, где народ, мы идём сквозь века. 

Умирая, рождаясь, на разных крича языках. 

Слепо жаждая жить, забывая завет матерей...

Но пиала полна молока. 

Не пролей.

Николай Рогалёв

Родился в 1958 году. После окончания Омской высшей школы милиции МВД СССР работал на оперативных должностях в МВД Республики Бурятии. Член Союза писателей России. Автор поэтических сборников «Право на любовь», «Вальс командира спецназа». Заслуженный юрист РБ. Награждён почётными грамотами МВД России, Республики Бурятия, Народного хурала РБ, знаком «Отличник милиции». Полковник милиции в отставке. Председатель Общественного совета МВД РБ.

Раба войны

Он скуп был на рассказы о войне, 

А если говорил, то неохотно, 

Да всё о том, как в дальней стороне 

Месила грязь раба войны – пехота. 

Я знать хотел про музыку атак, 

Про судный миг у амбразуры дзота, 

А он в ответ рассказывал мне, как 

Глотала пыль раба войны – пехота. 

Я спрашивал: «Где, батя, ордена?» 

А он опять, своё припомнив что-то: 

«Ты знаешь, самосад меняла на 

Глоток воды раба войны – пехота». 

Я гнул своё: «Ну что ты всё, ей-ей, 

Про горький пот да ржавые болота? 

Она ж царица-матушка полей, 

А ты о ней: «Раба войны – пехота». 

Он, помолчав: «Да, было и не то… 

Осталась от полка всего лишь рота. 

Но всё прошло, и слава богу, что 

Отмаялась раба войны – пехота». 

Костёр в горах

Горит в таёжной полночи костёр. 

Блуждают искры в крошеве созвездий, 

Где Млечный Путь туманом распростёрт

Над танцем двух космических медведиц. 

Вокруг огня стоит притихший лес. 

В бесплотной темноте исчезли горы. 

И кажется – к подножию небес 

Летит Луна, оставшись без опоры. 

На ветках сосен сполохи костра 

Дрожат, как сновиденья на ресницах. 

В ущельях дремлют духи и ветра, 

А нам с любимой женщиной не спится. 

Тревожат всплески наших голосов, 

Покой доисторических отрогов. 

В горах и храмах нет случайных слов – 

И тут, и там рукой подать до Бога.

Личное счастье

Мимо дома с большими окнами,

Под прицелом бабуль скамеечных

Некрасивая, одинокая

Каждый вечер проходит женщина.

Свет на ней не сходился клиньями,

Но зато рядом счастье личное –

Пацанёнок с глазами синими.

Безотцовщина симпатичная.

Вот раздолье досужим вымыслам,

Поле брани для чёрной зависти.

От кого это чадо выросло?

Кто на эту «красу» позарился?

Взгляды спину ей жгут, как трассеры.

Обернуться, ответить хочется:

Был один, не Ромео – так себе.

Просто средство от одиночества.

Был да сплыл, растворился дымкою,

Никотиновой струйкой тоненькой.

Ей оставил коляску с Димкою