Литературная рабыня: будни и праздники

– Тогда ты не селфемплоид, а дура. Свободы, говоришь, захотела? Да таким дурам, как ты, век свободы не видать! За счет таких дур и существуют такие… такие… все! За счет таких дур люди себе карьеру делают, любую, кто финансовую, кто научную, кто общественную… Ай молодец Катя. И баба-то она не плохая. Даже хорошая баба. Порядочная. Ведь не обманула же тебя ни разу. Платила по уговору. Холеная Катя баба. Видно, что она не только тебе за услуги платит, но и своему косметологу. Полагаю, в ее шкале ценностей вы стоите где-то рядом. И главное, Катя – волевая баба. Вот захотела стать писательницей и стала, хоть ты тресни. Ну, не хватало ей этого в своей Испании для полноты жизни. Ну, самовыразилась она, как смогла. Так ведь мало ей оказалось. Она и второй раз самовыразилась. А теперь хочет и третий… И все посредством тебя. Сказку о «Золотой рыбке» она не читала, что ли…

– Алечка, да с Катей-то все не так просто. Она, конечно, генетическая блондинка, факт. Но знаешь, может быть, именно это качество, этот «ген блондинки» и позволил ей выжить, удержаться на плаву. Это как врожденный защитный механизм. Иначе ведь с ума сойти можно. А я… Сама знаю, что я творец своего счастья. В смысле несчастья… И вообще… Все у меня как-то не так идет. Неправильно. Во всем…

– Вот только не надо обобщать, – спохватывается Алька. – Просто подумай о своей жизни.

– Да мою жизнь – покрасить и выбросить… Не стыкуется она с окружающей средой. Не монтируется…

– Не правда… Алё! Ты что там, плачешь, что ли? Давай лучше о чем-нибудь смешном поговорим. Давай?

– Это после того, как ты меня по стенке размазала? Ну, ладно, давай уж.

– Я тут Фархада недавно встретила. На его собственной выставке. Зашла на открытие. Хотя приглашение не получала. А зачем? Со всеми, с кем надо, я его познакомила в свое время. Теперь он обходится самостоятельно.

– Это у тебя «о смешном»?

– Конечно. Это в пандан истории о Почти-олигархе.

– Ну, если так… Видела я недавно Фархада в издательстве. Сидел под дверью у директора. Я с ним особо не любезничала. Очень надо. А таких гонораров, какие ты выбивала, ему теперь как своих ушей не видать. И поделом. Кстати, решил он проблему деторождения?

– Два мальчика, погодки.

– Ого! Не зря старался. А про Гену с Валентиной что слышно?

– Какой-то халтурой пробавляются. Продолжают квасить. Видно, у олигарха был их звездный час. Только про Валеру я ничего не знаю.

– Зато я знаю. Приходил как-то, возле художников наших вертелся. Вот так и происходит круговорот дерьма в природе.

– Надо бы предупредить их, что это за сокровище.

– Ничего. С ними не забалуешь. Они с полтыка секут, что к чему. Валера сам себя благополучно зароет.

– Все еще злишься?

– В основном на себя. Ты, кстати, знаешь, который час? Два почти. Давай спать, что ли. Мне завтра на работу все же.

– Ну, ладно. Ложись и не о чем таком не думай.

…Легко сказать, не думай. И еще «о таком». Сначала я после разговора с Ираклием места себе найти не могла, ходила из угла в угол, скулила, хорошо, что Ванька заснул уже. А теперь вот Каталина Хуановна…

…Год назад подруга Наташка вернулась из туристической поездки в Испанию. Ночью раздался звонок. Наташка сообщала о прилете и о том, что нашла для меня работу. То есть и на Ривьере она не переставала думать о главном. «Работу», сказала Наташка, зовут Екатерина Ивановна. На местном наречии – Каталина Хуановна. А если попросту – Катя.