Литературное обозрение

Предполагаемые нами импликации, видимо, подтверждаются тем, что тема крокодила и прежде всего пребывания в крокодиле оказывается все время окруженной мотивами еды и дефекации (причем совместное появление этих двух тем опять-таки подчеркивает соотнесение двух «концов» пищеварения). Самый эксплицитный пример этой связи — это жалоба героя: «не хочу обратиться в то, во что обращается всякая пища» (V. 198). В других примерах (в речи Елены Ивановны, что, как мы увидим ниже, немаловажно) еда и дефекация выступают в постоянном соседстве (естественно, также в контексте проблемы пребывания внутри крокодила): «…как же он будет сегодня там кушать и… и… как же он будет… если ему чего-нибудь будет надобно?» (V. 186). «И что я там буду кушать?… и… и как я там буду когда… ах боже мой, что они выдумали» (V. 203). В другом случае тема введена не прямо, а через неразличение немцем возвратных и невозвратных форм, но и тут связана «полость» крокодила и еда: «если Карльхен вирд лопаль» (V. 183), «штраф, когда Карл лопаль» (184) и, с другой стороны, «и Карльхен перестанет лопаль» (есть) — (V. 185)^[145].

С этой двусмыслицей связана другая — комедийная игра на непонимании и двузначности слова вспороть^[146]. Оно определяется как «ретроградное желание» — само это словосочетание небезынтересно, т. к. слово желание явно двусмысленно, когда оно употребляется в связи с Еленой Ивановной. Вся тема Елены Ивановны содержит двусмыслицы, освещающие и эпизод со словом вспороть. Ср. с одной стороны: «Не только не воспрепятствовал непреодолимому желанию своей супруги, но даже сам возгорелся любопытством» (V. 182). «Елена Ивановна даже до ревности развлекалась обезьянами и, казалось вся отдавалась им. Она вскрикивала от удовольствия <…> и хохотала» (V. 182, ср. смех Елены Ивановны и в других эпизодах, а также иные двусмысленные формулировки типа: «увлечения Елены Ивановны», «Елена Ивановна загуляла») — и с другой стороны: «Елена Ивановна выкрикивала, как исступленная, одно только слово: „Вспороть! вспороть!“» (183), «„Вспороть, вспороть, вспороть!“ — заливалась Елена Ивановна, вцепившись в сюртук немца» (183), «щекотливое слово, „вспороть“», «Елена Ивановна оказалась совершенно невинна» (184). К сожалению, трудно установить, имел ли в это время глагол пороть то эротическое значение, которое он приобрел в современном разговорном языке («futuere»), но уже у Даля находим значение «колоть, прокалывать, протыкать». Заметим, что с этими двусмыслицами «лопать» и «вспороть» (причем последнее может оказаться и «трехсмыслицей») сочетается каламбурная тема свистка.

Самому крокодилу также приписывается эротическая функция. В окончательном тексте она отражена только в словах «крокодильщика». В ответ на реплику «Я даже испугалась, — еще кокетливее пролепетала Елена Ивановна, — теперь он мне будет сниться во сне», — отвечает: «Но он вас не укусит во сне». (V. 181). В черновиках эта тема отражается в виде «Фанданго»: «Крокодила я звала, // Грешным телом отдавалась, // Он хвостом ударил в воду, обвил. // А я млела, млела, млела, // И зубами в мое тело // Сладострастно он впился» (332). Более подробный вариант «Фанданго» — см. на с. 333–334 (рядом с ним появляются слова «остроты без зубов», связанные с темой крокодила и в то же время напоминающие автометаописательное употребление слова каламбур). В этом варианте интересно отметить слова грешным телом, которые, при всей их клишированности, будучи поставлены рядом с глаголом, не могут не ассоциироваться с вводным грешным делом (опять-таки каламбур на базе фразеологизма, клише). Хвост крокодила появляется и в окончательном тексте: длинный хвост (196). Так как именно зубы и хвост вводятся в эротический контекст, то фаллические импликации последнего слова вполне вероятны. Тогда утверждение, что «крокодил обладает только пастью <…> и хвостом» (196, на той же странице, что и длинный хвост), т. е. одно из описаний крокодила, связанных с нашей пословицей, может указывать на отражение в тексте «Крокодила» не только «анального», но и «генитального» варианта пословицы (т. е. второго из приведенных выше, соотносящего рот — ср. пасть, зубы — не с анальным, а с генитальном отверстием).