Литературное приложение «МФ» №05, июнь 2011

Ещё через полчаса Ховард, сам того не заметив, рассказал мужчине обо всех своих знакомых, и о знакомых своих знакомых, а потом приступил к своему излюбленному занятию — жалобам на жизнь. Справедливости ради надо заметить, что Эйбс не был болтуном, но очень уж плохой выдался день. К тому же этого торговца куклами здесь никто не знал, так что можно было с чистой совестью говорить гадости, не думая, что назавтра Френсис побежит сплетничать.

— Представляете, выгнала на мороз, зная, что мне некуда идти! И всего-то за что?! Немного выпил. Что за баба! Ходить трезвенником, что ли? Да меня друзья засмеют, мол, у жены под каблуком. Чёрт меня дёрнул на ней жениться. Да ещё и с работой беда…

— А что с ней? — Участливо поинтересовался мистер Грумм, раскладывая на полу перед камином кукол, что хранились в чемодане.

— Да нет её, вот и вся беда. Ой, какие куклы красивые, прям как живые! Мистер, вы точно мастер. Хотя я ничего в этом не понимаю…

— Это не страшно, ведь вы способны всё же оценить красоту. Как думаете, найдётся у вас покупатель на мой товар? — Торговец хитро подмигнул.

— Ага. Так вот, — Ховард явно не собирался менять тему разговора, — работы нет, а денег от продажи овощей получилось немного, вот жена и трясётся над каждой монеткой. И пилит меня постоянно, только тем и занимается…

Мужчина говорил с каждым словом всё тише и тише, пока не замолчал вовсе, печально уставившись в огонь.

— Никчёмная у меня жизнь, мистер Грумм.

— О, просто Френсис, прошу.

— Да, мистер… Френсис. Вот что это за жизнь?! Злая жена, маленький город, дождливое лето и холодная зима. Никакого счастья. Пустышка…

— Ну-ну, дорогой Ховард, не стоит так печалиться, всегда есть выход.

— И какой? Прыгнуть с моста? — Эйбс покачал головой.

— Зачем же? Это вам не поможет. И никому не поможет. Поверьте, вы можете приносить людям радость и счастье, надо только захотеть.

— Ага, захотеть дарить всем радость и любовь… легко сказать, я ведь не такой. Чтобы стать другим, я заново должен родиться, не меньше.

— Вовсе не обязательно. — Мистер Грумм уже стоял возле камина, задумчиво вертя в руках иголки. — Ничего такого не надо. Всего одно-единственное изменение… всего лишь… Ой! Я вас уколол? Простите, пожалуйста!

— Ничего страшного, Френсис. C кем не бывает. — Ховард махнул рукой. Он чувствовал: тоска и отчаяние окутывают его, как одеяло. Так приятно, наверное, погрузиться в них, отвернувшись от этой жалкой и беспросветной жизни…

…ближе к полудню в доме судьи, над которым теперь красовалась вывеска

«Кукольная лавка Френсиса Грумма», было не протолкнуться от толпы людей, с интересом разглядывающих куклы, разложенные на столе. Пока покупали мало, больше смотрели. Но печалиться по этому поводу не стоило. Так всегда бывает.

— Ой, мамочка, смотри, кукла — совсем как наш судья! — Девочка лет семи радостно схватила фигурку за ногу. — Такой же толстый и злой!

— Лиза, не говори глупостей. — Женщина смущённо улыбнулась торговцу. — Мы её возьмём, пожалуй.

— Конечно. Рад, что вам понравилось. Обязательно заходите ещё. — Кукольник покосился на девочку. — Береги эту куклу, девочка. Она живая.

Лиза засмеялась, теребя игрушку за волосы.

— Мама, это не я говорю глупости, а дяденька продавец! Дяденька, игрушки не живые!

— Мои игрушки живые. — Кукольник лучезарно улыбнулся. — Я бы даже сказал, что они всё чувствуют.

— Как это?

— А ты заходи как-нибудь в гости. Я тебе расскажу…

Татьяна Доброносова tatyana_dobronosova@mail.ru Ядвиги

От редакции: В ужастиках зачастую умирают несимпатичные эпизодические персонажи и выживают герои. Однако в реальности корыстные, умеющие выгребать жар чужими руками, трусливые из эгоизма, самовлюблённые, не страдающие от своей ограниченности, заложившие совесть за абонемент в спасалон, — о, они имеют куда больше шансов выжить, даже если попали в самый неописуемый кошмар…

Солнце жарило так, что жалкие остатки асфальта плавились под каблуками, и вместо лёгкого медного загара дарило сверлящую боль в висках. Из-за духоты накатывала усталость от собственного существования, а вышагивание на шпильках по колдобинам трущобного района превращалось в адский труд. Поэтому красотка Дашка, ухоженная избалованная девица, сквозь зубы не подамски материла свой дурацкий прожект.