Литературное произведение: Теория художественной целостности

Этот заключительный фрагмент Я4, с одной стороны, предстает метрически единым и однородным на фоне предшествующих сочетаний шестистоп-ника и четырехстопника. С другой стороны, в заключительной части стихотворения вначале ощутимо нарастает вариационное богатство Я4 в противовес гораздо большему однообразию четырехстопных строк, внедряющихся в шестистопную стихию. Здесь и сочетание разных типов ритмического движения ямбического четырехстопника с сильным вторым и сильным первым иктом, и столкновение разноударных вариаций. Центром особенно острого соединения ритмических контрастов являются строки: «Сам судия и подсудимый / Пусть молвит: песнопевца жар / Смешной недуг иль высший дар?» (∪∪∪ – ∪∪∪ – ∪ / ∪ – ∪∪∪ – ∪ – / ∪ – ∪ – ∪ – ∪ —). А в финальных стихах эти противоположные ритмические движения, как бы отзываясь друг другу, одновременно и суммируются и уравновешиваются, так что при нарастающей ритмической однородности в них соединяются и повтор наиболее распространенной ямбической формы («Одна с божественным порывом»: ∪ —∪ —∪∪∪ —∪), и более сильный акцент на первом икте в предпоследней строке («Миришь его твоим отзывом»:∪ —∪ —∪ —∪),и прояснение ритмической доминанты с сильным вторым иктом в последней строке («И признаешь его мечты»: ∪∪∪ —∪ —∪ —). Переклички приведенных трехстиший – наиболее явный пример ритмической рифмы, взаимонаправленного соответствия на контрастных столкновениях поставленного вопроса и «умиряющего» эти контрасты отзыва, ответа на него.

Таким образом, одной из самых общих особенностей ритмической композиции рассматриваемых стихотворений является предфинальное обострение ритмических различий и их объединяющее уравновешивание в финале, который осуществляется чаще всего в наиболее распространенных и емких ритмических вариациях Я4. Различные ритмические движения рифмуются, становятся взаимонаправленными, взаимообращаются и отвечают друг другу в композиционном единстве. И это одна из характерных тенденций не только отдельных стихотворений, но и сборника «Сумерки» как особого поэтического (а стало быть, и ритмического) целого.

Примечания

1. Тарановский К. Ф. Руски дводелни ритмови. Београд, 1953.

2. Колмогоров А. Н. Анализ ритмической структуры стихотворения А. С. Пушкина «Арион» // Проблемы теории стиха. Л., 1984. С. 118—124.

3. См.: Иванюк Б. П. Целостный анализ стихотворения. Черновцы, 1982.

4. См.: Тимофеев Л. И. Слово в стихе. М., 1982.

5. Тютчев Ф. И. Лирика: В 2 т. М., 1966.

6. Лермонтов М. Ю. Собр. соч.: В 4 т. М., 1983. Т. 1.

7. См. анализ двоичных повторов-контрастов и ритмической трехчастности в ранее рассмотренном стихотворении Лермонтова «Парус».

8. Баратынский Е. А. Стихотворения. Поэмы. М., 1982.

9. Тарановский К. Ф. Указ. соч.

Ритмическая композиция и стилевое своеобразие стихотворных произведений

Красота поисков истины («Толпе тревожный день приветен, но страшна…» Баратынского)

Толпе тревожный день приветен, но страшна
Ей ночь безмолвная. Боится в ней она
Раскованной мечты видений своевольных.
Не легкокрылых грез, детей волшебной тьмы,
Видений дня боимся мы,
Людских сует, забот юдольных.

Ощупай возмущенный мрак —

Исчезнет, с пустотой сольется
Тебя пугающий призрак,
И заблужденью чувств твой ужас улыбнется.

О сын фантазии! ты благодатных фей

Счастливый баловень, и там, в заочном мире,
Веселый семьянин, привычный гость на пире
Неосязаемых властей!
Мужайся, не слабей душою
Перед заботою земною:
Ей исполинский вид дает твоя мечта;
Коснися облака нетрепетной рукою —
Исчезнет; а за ним опять перед тобою
Обители духов откроются врата ¹ .

В этом стихотворении, опубликованном сначала в «Отечественных записках» в 1839 году, а затем в книге «Сумерки», развертывается традиционная антитеза поэта и толпы, мечты и действительности – одна из наиболее типичных форм романтического двоемирия. Оно поэтически интерпретируется по-разному, предстает в различных, исторически изменяющихся формах. Одно дело: «Я мыслю, чувствую: для духа нет оков…» – из послания Баратынского Гнедичу (1823), и совсем другое, скажем, финал опубликованного в 1830 году стихотворения, заглавная героиня которого – «благодатная Фея»: