Литературные герои на улицах Петербурга. Дома, события, адреса персонажей из любимых произведений русских писателей

Невский пр., 1/Адмиралтейский пр., 4

Павел Лукьянович Яковлев в книге «Чувствительное путешествие по Невскому проспекту» посвятил трактиру отдельную главу: «1818 – май. Трактир „Лондон“. Комната № 7». Он пишет: «Я прошёл было мимо трактира „Лондон“. Можно ли путешественнику не зайти в то место, куда собирается ежедневно множество людей всякого звания, куда беспрестанно прибывают приезжие со всех концов России и Вселенной? Я пошёл назад и вхожу в „Лондон“. Чтоб совершенно преобразить себя в путешественника, нанимаю нумер, на одном стуле кладу палку, на другом – шляпу; бросаю на стол свои бумаги и карандаш и сажусь под окном… Словом, забываю, что я всё в том же городе, в котором прожил пятьдесят лет. Я забываюсь – иначе и нельзя. Прелестно! Я приехал из Малороссии!

Итак, сижу у окна и смотрю на Адмиралтейство, на бульвар, на экипажи, на пешеходцев. Какой шум! Какая деятельность!.. До обеда я ходил в нижние комнаты дома: они заняты трактиром; там с утра до поздней ночи угощают приходящих. Комнаты очень хорошо отделаны. Жаль, что не могу сказать того, что в этих прекрасных комнатах хорошо обедают и можно найти доброе вино… Со всем тем – я отобедал. Со мною в одной комнате сидели за тремя другими столами: приезжий из Орла – тульский дворянин, проживающий здесь имение по тяжебному делу, с ним обедал какой-то делец, на третьем столике – немец. Нам служил один человек…».

Следующими владельцами трактира и гостиницы «Лондон» в начале 1820-х годов стали немецкие купцы Вебер и Мейер. Тогда на первом этаже дома № 1/4 открылась книжная лавка немецких и русских книг Мейера и Греффа. Вскоре в самой гостинице отрылся магазин Стеллы Юдиты Дациаро, в котором можно было купить гравюры, картины и эстампы, в частности – альбомы литографий с видами Санкт-Петербурга и Москвы, изданные самой Дациаро. Рядом с отелем работали «Английский магазейн» и «Немецкая лавка».

* * *

А между тем, переночевав в гостинице, Огюстен отправляется на прогулку. «Проснувшись на другой день около двенадцати часов дня, я первым делом подбежал к окну: передо мной высилось Адмиралтейство со своей длинной золотой иглой, на которой красовался маленький кораблик. Адмиралтейство было окружено деревьями. Слева находился Сенат, а справа – Зимний дворец и Эрмитаж. Между ними виднелись изгибы Невы, показавшейся мне широкой, как море.

Одевшись, я наскоро позавтракал, тотчас же выбежал на Дворцовую набережную и добрался до Троицкого моста, длиною в 1800 шагов, откуда мне советовали посмотреть на город. Должен сказать, что это был один из лучших советов, данных мне в жизни.

Не знаю, есть ли в мире вид, который мог бы сравниться с развернувшейся перед моими глазами панорамой».

Он любуется панорамой города: Адмиралтейством, Мраморным дворцом, Зимним дворцом, который «привлек внимание скорее своей массой, чем формой, своей величиной, чем архитектурой», а вот Эрмитаж, построенный Екатериной II во второй половине XVIII века, он называет «великолепным зданием» – наглядное свидетельство того, как поменялись вкусы в период от начала XVIII до начала XIX века. Далее Огюстен видит набережную Васильевского острова, Петроградскую сторону с Петропавловской крепостью – «колыбель Петербурга, как корабль пришвартованную к Аптекарскому острову двумя легкими мостами», Троицким собором и домиком Петра I, Таврический дворец, Смольный монастырь и отделенный Малой Невой от Васильевского Вольный остров, где «в прекрасных садах, за позолоченными решетками цветут в течение трех месяцев, что длится петербургское лето, всевозможные редчайшие растения, вывезенные из Африки и Италии; здесь же расположены роскошные дачи петербургских вельмож».

Вольный остров – это не существующий ныне остров в дельте Невы, в устье Малой Невы. Его присоединили к острову Декабристов в 1970 году. Ныне здесь жилые кварталы Морской набережной и улицы Кораблестроителей. Но вот странность: мы уже бывали там вместе с Пушкиным и Ахматовой и не видели никаких роскошных дач. Это тот самый «остров малый», куда наводнение принесло домик бедной Параши. Даже название острова, возникшее во второй половине XIX века, как полагают, было связано с тем, что остров долго оставался незастроенным. Запомним это противоречие и последуем дальше за Огюстеном.

Он отправляется на прогулку, и, прежде всего, его удивляет… отсутствие «пробок» на улицах. «Другая особенность, поразившая меня в Петербурге, – это свободное передвижение по улицам. Этим преимуществом город обязан трем большим каналам, по которым вывозят отбросы и доставляют продукты и дрова. Быстро несутся дрожки, кибитки, брички, рыдваны; только и слышишь на каждом шагу: „По-гоняй“. Кучера чрезвычайно ловки и правят лошадьми отлично. На тротуарах никакой толчеи». Вот это наблюдение, по всей видимости, совершенно точное.