Литературные тайны Петербурга. Писатели, судьбы, книги

Сама она определяла тональность своих произведение афоризмом Б.Спинозы, которые предпослала в качестве эпиграфа к первому сборнику своих произведений: «Ибо смех есть радость, а посему сам по себе – благо». Очень скоро ее излюбленным жанром стала остроумная миниатюра, построенная на описании какого-нибудь простого жизненного эпизода. Такие миниатюры, а иногда почти фельетоны на злободневные темы принесли ей бешеную популярность. В них она изображала жизнь петербургского «полусвета» и простых обывателей, описывала их нравы, а также остро критиковала порядки в начинавшейся разлагаться предреволюционной России. В ряде популярных газет ее произведения, исполненные остроумия и тонкой иронии печатались каждую неделю, а потом стали выходить в виде сборников – за всю жизнь писательницы их вышло около 30. Писала она и очерки, пьесы, несколько пьес перевела. «Я родилась в Петербурге весной, – говорила Тэффи, – а, как известно, наша петербургская весна весьма переменчива: то сияет солнце, то идет дождь. Поэтому у меня, как на фронтоне греческого театра, два лица: смеющееся и плачущее».

Ее творчество быстро эволюционировало, становилось все более зрелым, в некоторых рассказах она достигала уже подлинных высот искусства, повествуя о трагизме человеческого бытия. Подлинная всероссийская известность пришла к ней после выхода в 1910 году двухтомника «Юмористических рассказов».

Саша Черный писал о ней: «Прежние писательницы приучили нас ухмыляться при виде женщины, берущейся за перо, но Аполлон сжалился и послал нам в награду Тэффи…, писателя большого и глубокого».

«Песъе время»

Революцию она не приняла. Уже в июле 1917 года Тэффи объявила, что поскольку Земля вступила в созвездие «Большого пса», то наступает «песье время», и все происходившее назвала «великим триумфальным шествием дураков и преступников». А когда большевики совершили в Петрограде вооруженный переворот и захватили власть, решила покинуть Россию. Свое решение она объяснила просто: «Увиденная утром струйка крови у ворот комиссариата, медленно ползущая струйка поперек Tpoiyapa перерезывает жизнь навсегда. Перешагнуть через нее нельзя. Идти дальше нельзя. Можно повернуться и бежать».

Однако произошло это бегство как бы случайно. Вместе с другим популярным писателем А.Аверченко Тэффи уехала в 1918 году на гастроли в Киев, после полуторагодичных скитаний по другим городам юга России добралась до Константинополя, а потом очутилась в Париже. Надежда на возвращение не оставляла ее, однако сама потом объяснила, что ее удерживало от возвращения. «Конечно, не смерти я боялась. Я боялась разъяренных харь с направленным прямо мне в лицо фонарем, тупой идиотской злобы. Холода, голода, тьмы, стука прикладов о паркет, криков, плача, выстрелов и чужой смерти. Я так устала от всего этого. Я больше этого не хотела. Я больше не могла».

«Не поднять мне тяжелых ресниц…»

Однако расставание с Родиной далось писательнице нелегко. На корабле «Шилка», на котором она покидала Россию, Тэффи написала пронзительные стихи, более нам известные по знаменитой «Песне о родине» в исполнении Александра Вертинского:

К мысу радости, к скалам печали ли,
К островам ли сиреневых птиц,
Все равно, где бы ни причалили,
Не поднять мне тяжелых ресниц.

«Причалила» она, в конечном счете, в Париже. Хотя уже на палубе парохода вдруг остро почувствовала, что не вернется на родину никогда. Никогда не вернется туда, где остались ее уютная московская квартира, друзья и близкие, обожавшие ее читатели, литературная слава.

Впрочем, в Париже знаменитая писательница не бедствовала, как другие эмигранты. Во французской столице многие годы жил ее брат, генерал Н. Лохвицкий, командующий экспедиционным корпусом во Франции во время Первой мировой войны. Поэтому ее жизнь в эмиграции с экономической точки зрения сложилась поначалу вполне благополучно, она не голодала и не была вынуждена мыть тарелки в ресторанах. Но что-то с ней произошло, переломилось. Она продолжала писать, ее охотно печатали, но что-то неуловимое в ней ушло, умерло – «не поднять мне тяжелых ресниц…»

«Фер-то кё?»

В первом номере парижской газеты на русском языке «Последние новости» был в 1920 году напечатан ее знаменитый рассказ «Кё фер». Эту фразу на французском, означающую в переводе «Что делать?», произносит старый русский генерал-беженец. Оказавшись в центре Парижа, он «стал у обелиска на пощади Согласия, внимательно поглядел вокруг, на площадь уходящую вверх – до самой Этуали – неповторимую перспективу Елисейских полей, вздохнул, развел руками и сказал: «Все это хорошо… Очень даже хорошо…Но кё фер? Фер-то кё?» Эти слова из рассказа писательницы стали своего рода паролем для всех русских, оказавшихся в невольной эмиграции.