За сферою предельного движенья
Мой взор летит в сияющий чертог.
И в сердце скорбь любви лелеет бог
Для нового вселенной разуменья.
И, достигая область вожделенья,
Дух-пилигрим во славе видеть мог
Покинувшую плен земных тревог,
Достойную похвал и удивленья.
Не понял я, что он тогда сказал,
Столь утонченны, скрытны были речи
В печальном сердце, помыслы благие
В моей душе скорбящей вызывал.
Но Беатриче – в небесах далече —
Я слышал имя, дамы дорогие.
Второй ведущий
:Он и после смерти не вернулся
В старую Флоренцию свою.
Этот, уходя, не оглянулся,
Этому я песнь пою.
Факел, ночь, последнее объятие,
За порогом дикий вопль судьбы.
Он из ада ей послал проклятье
И в раю не мог ее забыть.
Но босой, в рубашке покаянной,
Со свечой зажженной не прошел
По своей Флоренции желанной,
Вероломной, нежной, долгожданной…
Первый ведущий
:Так писала о Данте А. Ахматова. Фигура Данте, величественная и суровая, его личность, его творчество всегда привлекали самых разных поэтов. Если сложить все написанное о нем, действительно получится торжественная песнь, в которой звучат ноты удивления, поклонения, восхищения. В 1965 г. Ахматова выступила со «словом Данте», посвященным 700-летию со дня рождения поэта: «Для моих друзей и современников величайшим, недосягаемым учителем всегда был суровый Алигьери: Гвельфы и гибеллины давно стали достоянием истории, белые и черные – тоже, а явление Беатриче в XXX песни „Чистилища“ – это явление навеки, и до сих пор перед всем миром она стоит под белым покрывалом, подпоясанная оливковой ветвью в платье цвета живого огня и в зеленом плаще».
Второй ведущий
:Почти всегда вместе с именем Данте Алигьери мы произносим имя его младшего современника Франческо Петрарки. «Коли ты услышишь что-нибудь обо мне – хотя и сомнительно, чтобы мое ничтожное и темное имя проникло далеко сквозь пространство и время, – тогда, быть может, ты возжелаешь узнать, что за человек я был, и какова была судьба моих сочинений, особенно тех, о которых молва или хотя бы слабый слух дошел до тебя». Так писал Петрарка в «Письме к Потомкам». Но не слабый слух, а сильный и вдохновенный голос поэта дошел до нас и донес его раздумья, чувства, имя его возлюбленной – Лаура, точную дату их первой встречи в Авиньонской церкви Святой Клары – 6 апреля 1327 г.
Десятый чтец
:Был день, в который, по Творцу Вселенной
Скорбя, померкло Солнце… Луч огня
Из ваших глаз врасплох настиг меня:
О, госпожа, я стал их узник пленный!
Гадал ли я, чтоб в оный день священный
Была потребна крепкая броня
От нежных стрел? Что скорбь страстного дня
С тех пор в душе пребудет неизменной?
Был рад стрелок! Открыл чрез ясный взгляд
Я к сердцу дверь – беспечен, безоружен:
Ах! Ныне слезы лью из этих врат.
Но честь ли богу – влить мне в жилы яд,
Когда, казалось, панцирь был не нужен? —
Вам – под фатой таить железо лат?
Одиннадцатый чтец
: