Литературные воспоминания

[096] И здесь и выше с незначительными отклонениями приводятся отрывки из статьи Белинского «О критике и литературных мнениях „Московского наблюдателя“, напечатанной в книгах 5-й и 6-й „Телескопа“ за 1836 г. (см. Белинский, т. II, стр. 172 и 177); в двух последних случаях курсив принадлежит Анненкову. Очевидно, лирический пафос этой статьи действительно навеян, как проницательно догадывается Анненков, осложнениями отношений Белинского с друзьями по кружку Станкевича, обвинявшими его в „крайностях“, в нападках на „личность“ — особенно в связи с появлением незадолго перед этим резкой статьи против Бенедиктова. Даже Н. Станкевич писал тогда о Белинском, что он якобы „оскорбил“ „человеческую сторону“.Бенедиктова.

[097] Анненков вольно цитирует здесь отзыв Белинского о „Современнике“ из его рецензии на вторую книжку этого журнала (см. Белинский, т. II, стр. 234). Поначалу Белинский „радушно и искренно“ приветствовал пушкинское издание. В первой книжке „Современника“ его восхитила статья Гоголя „О движении журнальной литературы в 1834 и 1835 г.“ (там же, стр. 178–184). О второй же книге журнала, особенно о статьях сторонника „светскости“ в литературе кн. П. А. Вяземского, Белинский отозвался резко отрицательно.

[098] Имеется в виду столкновение с Герценом, Грановским и др. (см. „Былое и думы“, ч. IV, гл. XXV). По-видимому, встречи и споры Герцена с Белинским происходили в сентябре 1839 г. (Герцен приехал в Москву с семьей 23 августа и жил там до 1 октября). На это косвенно указывает и событие — бородинская годовщина, — явившееся ближайшим поводом для горячих споров и нашедшее в дальнейшем отклик в полемически заостренных против Герцена статьях Белинского. Есть основание думать, что в спорах были затронуты не только политические вопросы, в которых правда была на стороне Герцена, но и вопросы русской литературы, русского искусства (в частности, вопрос о Пушкине — на это указывает сам Герцен, ссылаясь на „Бородинскую годовщину“ Пушкина), и здесь Белинский был неизмеримо выше Герцена и его круга, не освободившегося еще от романтизма. Не случайно в письме Белинского к Н. Станкевичу от 29 сентября/11 октября содержится наряду с ироническим отзывом о вкусах Грановского, ставившего Шиллера выше Пушкина и плакавшего от восторга над стихами Бенедиктова (свидетельство И. С. Тургенева), не менее иронический отзыв и о наших „московских, Грановских“, для которых „Жуковский выше Пушкина“, а простота содержания при художественной форме, как и для многих, — камень преткновения (Белинский, т. Х 1, стр. 381).

[099] Рецензия Белинского „Бородинская годовщина В. Жу-ковского“ появилась в № 10 „Отечественных записок“ за 1839 г. (цензурное разрешение 14 октября), когда Белинский, действительно, не был еще постоянным сотрудником журнала Краевского. Рецензия же на „Очерки Бородинского сражения“ Ф. Глинки появилась в № 12 „Отечественных записок“ за 1839 г. (цензурное разрешение 14 декабря). К этому времени Белинский уже переехал в Петербург и состоял сотрудником „Отечественных записок“.

[100] Герцен „явился в Петербург“ на короткое время не „через год“, а через два месяца после отъезда туда Белинского, во второй половине декабря 1839 г. — и тогда же, по-видимому, встречался с Белинским, о чем мы можем догадываться на основании письма Белинского к Боткину от 30 декабря 1839 г. („Герцен был восторжен и упоен Каратыгиным в роли Гамлета“). Возможно, что к этому времени и относится их столкновение, о котором Герцен рассказывал Анненкову.

[101] Герцен пробыл в Новгороде с июля 1841 г. по июль 1842 г., после чего возвратился не в Петербург, а в Москву. „Примирение“ же его с Белинским произошло значительно раньше — во второй половине 1840 г., когда Герцен переехал служить в Петербург (ср. отзыв Белинского о Герцене в письме к В. П. Боткину от 3-10 февраля 1840 г. — Белинский, т. XI, стр. 439).

[102] Анненков упрощает содержание статьи Белинского. Ее пафос не в признании прав выдающихся личностей, а в утверждении „реального такта“, необходимого для общественного деятеля, в обосновании первостепенной роли „исторических обстоятельств“ для плодотворной практической деятельности.

[103] Умерший во время составления этих заметок. (Прим. П. В. Анненкова.)

[104] М. Бакунин умер в 1876 г. Говоря о нем как об „отрицателе всех доселе, известных форм правления“ и т. д., Анненков имеет в виду анархизм Бакунина во вторую половину жизни. Первая же его „ошибка“ в диалектической логике — истолкование в реакционном духе философии Гегеля, в частности формулы; „Все действительное разумно“.