Литературные воспоминания

[461] Фельетоны Писемского стали печататься в „Библиотеке для чтения“ в 1861 г. с первого же номера этого журнала. Вначале они шли от имени карьериста и приспособленца-либерала „статского советника Салатушки“, затем под ними появилась подпись „старой фельетонной клячи“ — Никиты Безрылова. В ряде своих первых фельетонов Писемский высмеивал приспособленцев-либералов, а в дальнейшем стал цинично и грубо нападать на радикально настроенную молодежь.

Особое возмущение в передовых кругах вызвал его фельетон, опубликованный в декабрьской книжке „Библиотеки для чтения“ за 1861 г. и содержавший прямую клевету на журналистов прогрессивной печати. Журнал „Искра“ напечатал ответ Писемскому, обвиняя его в поругании русского печатного слова. Писемский отвечал фельетонами, еще более грубыми и циничными, чем декабрьский. Эта полемика привела к вызову Писемского на дуэль издателями „Искры“ В. Курочкиным и Н. Степановым и завершилась решением писателя в конце 1862 г. отказаться от редактирования „Библиотеки для чтения“.

[462] Писемский переехал на жительство в Москву в начале 1863 г.

[463] Анненков имеет в виду появление в период общественной реакции шестидесятых годов так называемых „антинигилистических“ романов, обличавших революционно настроенную молодежь.

[464] „Плотничья артель. Деревенские записки“ была опубликована в сентябрьской книжке „Отечественных записок“ за 1855 г. Рассказ „Старая барыня“ появился в февральской книжке „Библиотеки для чтения“ за 1857 г., рассказ „Батька“ — в январской книжке „Русского слова“ за 1862 г. Роман „Тысяча душ“ был напечатан в первых пяти номерах „Отечественных записок“ за 1858 г., драма „Горькая судьбина“ — в ноябрьской книжке „Библиотеки для чтения“ за 1859 г.

[465] Уваровская премия была присуждена Писемскому Академией наук за драму „Горькая судьбина“ в 1860 г., одновременно с премией Островскому за драму „Гроза“.

[466] По-видимому, суть переданной здесь беседы с актером Мартыновым по поводу финала „Горькой судьбины“ была известна в свое время близким приятелям писателя, в том числе и Анненкову. А в 1881 г., когда мемуары о Писемском уже обдумывались и писались, Анненков располагал и записью этой беседы, сделанной, очевидно по памяти, женой и сыном Писемского (см. публикацию этой записи и комментарий к ней А. П. Могилянского в Собр. соч. А. Ф. Писемского, т. 9, изд. „Правда“, М. 1959, стр. 607–608).

[467] Драма „Ваал“ появилась в апрельской книжке „Русского вестника“ за 1873 г.

[468] Младший сын Писемского, Николай, застрелился в феврале 1874 г.

[469] На чтениях в Обществе любителей российской словесности, приуроченных к открытию памятника Пушкину в Москве и состоявшихся в начале июня 1880 г., А. Ф. Писемский выступал с речью: „Пушкин как исторический романист“ (речь не сохранилась). На музыкально-литературных вечерах 5 и 8 июня он читал стихотворения поэта „Гусар“ и „Полководец“.

ДВЕ ЗИМЫ В ПРОВИНЦИИ И ДЕРЕВНЕ

С генваря 1849 по август 1851 года

Этот документ является лишь планом или конспектом воспоминаний, но он настолько интересен и содержателен, что считаем возможным напечатать его в качестве приложения в настоящем издании. История этого документа, по-видимому, такова. Когда „Замечательное десятилетие“ было уже вчерне закончено и отослано для прочтения М. М. Стасюлевичу и А. Н. Пыпину, Анненков, интересуясь их мнением о своих „Записках“, писал 26 декабря 1877 г.: „Я хотел, по выслушании вашего мнения, еще продолжать их, так как переходная эпоха от 48 года до 58 года (вторая замечательная эпоха нашей литературы) мне хорошо была знакома со всеми ее людьми и со всеми ее ошибками, бунтами втихомолку и раздумьем, как выйти из болота, породившими движение шестидесятых годов, продолжающееся и доныне“ {Стасюлевич, стр. 351). Очевидно, продолжение „Замечательного десятилетия“ и было тогда же начато Анненковым, но дело не пошло дальше „памятных заметок“.

Л. Н. Майков, готовя к изданию посмертный сборник Анненков и его друзья (1892), составленный из работ Анненкова, не вошедших в Воспоминания и критические очерки. И писем к нему Гоголя, Белинского, Герцена, Огарева и др., располагал рукописью этих „заметок“. В предисловии к сборнику он писал: „В дополнение к этим письмам напечатаны: воспоминание П. В. Анненкова о его последней встрече с Гоголем, извлеченное из памятных заметок Павла Васильевича, которые еще не могут быть преданы печати…“ (стр. VII). Очевидно, эти „памятные заметки“ были набраны тогда же при подготовке сборника к печати, но Майкову удалось опубликовать из них лишь „Последнюю встречу с Н. В. Гоголем“.