Литературный мастер-класс. Учитесь у Толстого, Чехова, Диккенса, Хемингуэя и многих других современных и классических авторов

Когда мне было не то шестнадцать, не то семнадцать лет, мне пришла в голову гениальная идея, какая никогда и никому до того в голову не приходила: я напишу несколько «творений», принесу редактору Republican и попрошу его прямо и непредвзято высказать мне свое мнение!

Да, какой бы старой и заслуженной подобная идея ни была, мне она казалась свежей и прекрасной, она пылала во мне, как молния, поражая громами оригинальности. Я написал «творения» с той спокойной уверенностью в себе и счастливой легкостью, какие могут проистекать исключительно из желания практиковаться и полного отсутствия литературного опыта. В них не было ни одного предложения, которое стоило бы того, чтобы по полчаса его взвешивать, править и подравнивать. Собственно говоря, там, возможно, не было бы ни одного предложения, на которое стоило бы потратить и пять минут времени.

Однако когда Твен подошел к зданию редакции, его уверенность куда-то исчезла:

Примерно в это время редактор, тот самый человек, с которым я пришел посоветоваться, спустился по лестнице и остановился ненадолго, чтобы поправить манжеты и надеть пальто. Он заметил, что я тоскливо таращусь на него, и спросил, чего мне надо. Я ответил: «Ничего!» – со всем смирением и стыдом юности; закатив глаза, я тихонько выполз оттуда, очутился наконец на аллее, а там облегченно выдохнул и бросился наутек! Я был доволен. Большего мне было и не надо. Это была моя первая попытка получить «прямое и непредвзятое мнение» мастера литературы о моих опусах, и я до сих пор ее хорошо помню. И каждый раз, когда я получаю по почте кипу трудов, авторы которых просят высказать свое суждение об их достоинствах, мне хочется ответить: «Если бы вы только принесли свою рукопись в мрачный и официальный офис редакции какой-нибудь газеты, где бы вы никого при этом не знали, вряд ли у вас сложилось бы такое радужное впечатление о своем творчестве, каким, очевидно, вы можете похвастать сейчас».

Нашу работу будут оценивать другие, хотим мы этого или нет. И когда это мнение отрицательное, оно причиняет боль. Идеал, к которому должны стремиться писатели, описывает Чехов:

Раз навсегда надо оставить попечения об успехах и неуспехах. Пусть это Вас не касается. Ваше дело работать исподволь, изо дня в день, втихомолочку, быть готовой к ошибкам, которые неизбежны, к неудачам…

Дойти до такого понимания очень трудно. Даже один из лучших сценаристов мира Уильям Голдман признавался:

Не знаю, как у других, но борьба за обретение уверенности – это самая тяжелая битва, которую мне приходится вести каждый день своей жизни.

Чехов порой и сам ставил под сомнение свою работу: