Литературный призрак

Черт подери. Какой-то жуткий кошмар приснился. Не могу припомнить подробностей. Да и не хочу, если честно. Облава на наш офис. Хью Луэллин ворвался вместе с начальником китайской полиции и воспитателем моего скаутского отряда (на его «вольво» я в детстве насрал, в прямом смысле слова). Все на роликах. Я бросился стирать файлы, связанные со счетом 1390931, – их почему-то оказалось ужасно много, – но в спешке не получалось правильно ввести пароль. К-А-Т-И-Ф-Р, нет, К-Т-И, нет, опять неправильно, и опять надо все заново. А они все ближе и ближе, поднимаются с этажа на этаж, кофе из опрокинутых чашек растекается лужицами, глаз электрического вентилятора обращается в мою сторону, и неоплаченные телефонные квитанции хлопают крыльями, как летучие мыши в сумерках… Окно открыто. Сорок дней и ночей подряд дует ужасный ветер. Мышь в обмороке, не реагирует на двойной щелчок. Что это было? Может, что-то важное? Забыл.

Сколько раз мне снились сны про компьютер? Хорошо бы вести дневник снов, но даже это обернется против меня в случае чего. Представляю, как репортеры опубликуют самые скандальные куски, а тюремные психологи будут обсуждать клубничку. Интересно, кому, где и когда впервые приснился компьютерный сон? Еще интереснее, снятся ли компьютерам люди?{45}

Ох уж этот Луэллин в роговых очках. Я только вчера с ним встретился, и вот нате – сукин сын уже проник в мое подсознание.

Минутная стрелка снова сигналит. Секундная стрелка крутится и крутится, сматывая мгновения моей жизни, как сматывают на катушку веревочку воздушного змея, когда пора идти домой. Черт. Времени в обрез – начал расходовать утренний лимит. По утрам чувствую себя таким же разбитым, как вечером. Разбитый, растресканный, как пасхальное яйцо. Вот-вот скорлупа осыплется. И похоже, опять начинается простуда, серьезно. А все этот Гон-хренов-конг. Вечно хожу разваренный, как вонтон. Кстати, Пасха на носу. Ну давай, Нил, давай. В душ-то доберешься. Горячий душ творит чудеса. Херня. Спиды сотворили бы чудо, но не осталось ни крупинки.

За волосы вытаскиваю себя из кровати, наступаю в тарелку с вафлями. Дерьмо! Ну она сегодня придет, надеюсь, приберется тут. По крайней мере, когда вернусь, в доме будет еда. Конечно, китайская, но все же лучше, чем опять вафли, брр.

Марш в гостиную. На автоответчике было какое-то сообщение. Слава богу, додумался включить немой режим, перед тем как залечь, а то бы шиш поспал. Вот, теперь стряхнул всякую хрень с дивана на пол, плюхнулся рядом с телефоном и нажал кнопку «прослушать».

«Проснись и пой, Нил! Это Аврил. Спасибо, что смылся вечером. Не забудь, на 9:30 у тебя назначена встреча с адвокатами господина Вэя, а Тео ждет от тебя предварительного доклада, так что тебе лучше прийти не позже 8:45. Пей скорее свой кофе. До скорого».

Аврил. Красивое имя у этой глупой шлюшки.

Не очень-то расслабляйся, Нил. Раз, два, три, встал! Ну-ка, встал, кому говорят! Марш на кухню. Выброси старый фильтр из кофеварки в мусорное ведро. Черт, оно переполнено, кофейная гуща разлетелась повсюду, ну извини, горничная, так, новый фильтр, молотый кофе, побольше, к черту рекомендации, сам знаю, щелк – кофеварка, вари. Вари погуще для старины Нила, для тебя, дружок. То, что надо. Забыл. Открывай холодильник. Половинка лимона, три бутылки джина, пинта молока – срок годности истек месяц назад, пакет сушеной фасоли и… коробка вафель. Уф, Бог в своих небесах и в порядке Нил!{46}

У меня остались вафли. Вафли в тостер. Теперь двигай в спальню, Нил. В шкафу должны быть белые рубашки, она туда их каждое воскресенье вешала, все эти шкуры, содранные с гвайло, с белых дьяволов. Ух и разозлюсь же я, если она опять посдергивала их с вешалок. Ей лишь бы внимание привлечь.

Нет, все в порядке. Висят ровными рядами. Трусы и брюки с вечера валяются на стуле. Дешевый стул из гнутых трубок. Жалко кресла времен королевы Анны{47}. Из всех вещей в этой квартире оно одно было старше меня. Ушло вслед за Кати. Давай, Нил, одевайся – майка, рубашка, пиджак. Чего-то не хватает. Ремень. Где ремень?

– Ага… Очень смешно. Где долбаный ремень?

В гостиной загудел кондиционер.

– Так… я иду в гостиную. Если ремня не будет на подлокотнике дивана, я разозлюсь на хрен!

Я пошел в гостиную. Ремень висел на подлокотнике дивана.

– Ну вот и прекрасно, черт подери.

Тут я вспомнил, что оделся, а душ не принял. От меня воняло, а тут еще и встреча с этим, как его там, из Тайваньского консорциума.

– Ты кретин, Нил.

Никто не возразил.

Почему-то никто не возражает, когда называешь себя кретином. Теперь душ сожрет остаток утреннего лимита. Если собьется распорядок – рас-порядок! – утренних процедур, то я опоздаю на паром и придется выдумывать очень уважительные причины.

Я выключил кондиционер.

– Сейчас только май, черт тебя подери. Хочешь меня заморозить до смерти, да? С кем ты тогда будешь дурака валять, скажи?