Литературный тур де Франс. Мир книг накануне Французской революции

Февр ко всей этой истории не имел никакого отношения, и тем не менее, по его собственным словам, «многие люди досадуют даже и на меня, хотя ни в каком возможном отношении я в этом деле не виноват». Он писал, что чиновники Генерального откупа теперь «начеку день и ночь». Единственное, что оставалось, – приостановить все операции. Носильщики не соглашались идти через границу ни на каких условиях, а «в Ле-Веррьер теперь полно шпионов и других негодяев, которые сдают людей за деньги». Книги STN, с его точки зрения, не были теперь в безопасности на складе у Мишо, даже в Ле-Веррьере, на швейцарской стороне границы, так что он приказал своим людям перенести их в потайное место на вершине горы. Там они и оставались до конца октября, когда страсти улеглись, и Февр достиг нового соглашения со своими друзьями из Генерального откупа (Ferme). Удалось ему договориться и с некоторыми из прежних носильщиков, в основном за счет дополнительной выпивки. Подкрепившись лишней дозой спиртного, носильщики легко справлялись с доставкой груза; агенты Ferme, ободренные увеличившимися взятками, старались их не замечать; и к ноябрю система опять работала как часы.

Однако летний простой сказался на финансовых обстоятельствах Февра. Он уже не мог прибегнуть к мошенническим схемам, вроде фиктивного развода с женой. Жена, кстати сказать, тоже работала изо всех сил и даже отправлялась вместе с дочерью в дальние поездки, чтобы уладить дела с книгопродавцами во Франш-Конте. Отвечая на весьма настойчивые требования STN уплатить долги, Февр умолял об отсрочке: «Носильщики держат меня в заложниках. Они вынудили меня увеличить оплату до 6 денье за фунт, и прибыли у меня не остается вообще никакой, с учетом тех сумм, что я вынужден платить людям, которые делают мне одолжение». В последнем случае речь, конечно же, шла о представителях Генерального откупа.

Часть взяток шла receveur, начальнику таможенной станции во Фрамбуре по фамилии Сент-Андре, и его коллеге, который занимал аналогичную должность на другом пропускном пункте Ferme, неподалеку от Понтарлье. Февр был хорошо знаком с ними обоими. Чтобы втереться к ним в доверие, он попросил STN выслать им по экземпляру переводного шеститомного романа Фанни Берни «Сесилия, или Мемуары наследницы»54. Вдобавок к этому STN расщедрилось на две бесплатные подписки на свой Journal helvétique55. Обе предназначались самому Сент-Андре, и в сопроводительном письме Остервальд особо указал, что это – подарок в знак благодарности за оказанные услуги: «Мы шлем Вам, сударь, тысячу благодарностей за ту любезность, которую Вы изволили выказать в отношении книг, что следуют от нас и проходят через вверенную Вам таможню». Несколько месяцев спустя, когда заново налаженная система контрабандной доставки заработала с прежней эффективностью, Февр запросил два экземпляра De l’ administration des finances56 Жака Неккера, швейцарского банкира, который исполнял обязанности министра финансов Франции при Людовике XVI с 1776 по 1781 год. Ему вскоре предстоит обедать с Сент-Андре, пояснил Февр, а потому необходим соответствующий подарок. В крохотном мирке между Понтарлье и Фрамбуром все люди, принадлежавшие к образованной элите, прекрасно знали друг друга и читали одни и те же книги, вне зависимости от того, занимались они продажей этих книг или их конфискацией.

Для того чтобы обезопасить себя от тайных агентов Генерального откупа и одновременно успокоить носильщиков, успевших рассориться с Мишо, Февр перенес швейцарскую часть операции из Ле-Веррьер в Сен-Сюльпис, задействовав в качестве своих новых агентов старых конкурентов Мишо, братьев Мёрон. Параллельно с усовершенствованием прежней системы он разработал еще одну, построенную на другом маршруте. Маршрут был «безопасным, надежным» и пригодным для больших возов, хотя лошадей следовало подбирать сильных, поскольку дорога шла через высокогорье. И значит, вместо того чтобы складывать книжные листы в пачки по 50–60 фунтов, STN могло высылать их в тюках весом от 200 до 400 фунтов. (При случае издательство «забывало» о необходимости ограничивать вес груза, и Февр протестовал в ноябре 1784 года: «Один человек не в состоянии нести поклажу в 110 фунтов».) Теперь STN могло вернуться к упаковке в более привычные тюки, а Февр – обойтись без носильщиков. Единственной головной болью был снег, который в феврале 1785 года лежал слоем более трех футов, что делало дороги непроезжими. «Ни один возчик не осмелится ехать по ним на санях», – писал Февр. Горные дороги вышли из строя до конца апреля, и все это время STN отправляло во Францию как вполне легальные, так и пиратские книги (спрятанные в тюках между легальными) через таможенные пункты в долинах, получая там квитанции.