Литовские народные сказки

Были отец и мать. У них было двое детей: мальчика звали Юргюкас, а девочку — Эляните. Мать умерла, а отец женился на лауме-ведьме. Лауме захотела обязательно зарезать Юргюкаса. Она — «Резать», а отец — «Не резать». Наконец, отец зарезал свинью, сварил [ее мясо] и отнес лауме. Лауме начала есть. В это время прилетел ворон и запел:

Крун-крун,
Мясо не Юргюкаса;
Крун-крун,
Свиньи щетинистой.

Лауме выбросила мясо в окно и опять кричит, чтобы [отец] зарезал Юргюкаса. Так отец зарезал овцу, потом — корову и других животных. Наконец, не стало что резать, он зарезал Юргюкаса, сварил и подал лауме-ведьме.

Лауме ела, а ворон прилетел и запел:

Крун-крун,
Это мясо Юргюкаса.
Крун-крун,
Это вкусное мясо!

Так лауме съела мясо Юргюкаса, а кости выбросила в окно. Эляните собрала кости, сложила их в шелковый платок, положила под пестрого дятла, и через три дня дятел высидел: как был Юргюкас, так и снова стал им. Он гулял по лесу и пел:

Меня батюшка зарезал, зарезал,
Лауме-ведьма съела, съела,
Кости в окно выбросила, выбросила;
Эляна-сестра собрала, собрала,
Под пестрого дятла положила, положила,
Пестрый дятел высидел, высидел.

Купцы ехали, услышали, как он поет, говорят:

— Подойди, мы тебя одарим!

И все, сколько их там было, дали [ему] по мешочку денег. Назавтра он опять ходит по лесу и поет:

Меня батюшка зарезал, зарезал,
Лауме-ведьма съела, съела,
Кости в окно выбросила, выбросила;
Эляна-сестра собрала, собрала,
Под пестрого дятла положила, положила,
Пестрый дятел высидел, высидел.

[Другие] купцы ехали, позвали его к себе и дали ему по рулону шелка, льняного холста, шерсти и всяких, всяких вещей. Так он деньги и эти вещи занес на чердак отцовской избы, и никто его не видел. На третий день он снова ходил по лесу и пел.

Тут ехали мастера жерновов. Они услышали его пение, позвали к себе и каждый дал ему по жернову. Он занес на чердак избы и эти жернова, сам залез и стал петь:

Меня батюшка зарезал, зарезал,
Лауме-ведьма съела, съела,
Кости в окно выбросила, выбросила;
Эляна-сестра собрала, собрала,
Под пестрого дятла положила, положила,
Пестрый дятел высидел, высидел.

Потом он сказал:

— Выходи, батюшка, я тебя одарю!

Отец вышел. Он бросил ему мешочек денег и снова запел:

Меня батюшка зарезал, зарезал,
Лауме-ведьма съела, съела,
Кости в окно выбросила, выбросила;
Эляна-сестра собрала, собрала,
Под пестрого дятла положила, положила,
Пестрый дятел высидел, высидел.

И опять сказал:

— Выходи, сестрица, я тебя одарю!

Эляните вышла. Он дал ей по половине рулонов шелка, холста, шерстяной ткани — все пополам поделил. Наконец, он спел свою песенку и сказал:

— Выходи, лауме-ведьма, я тебя одарю.

Она быстро надела шубу, вышла и смотрит вверх. Юргюкас как кинет жернов прямо ей в голову — еще живая! Так он бросил другой [жернов] и совсем ее убил. Какая тогда была радость! И все жили прекрасно.

К 1.1.1.14. / АТ 720. Деревня Грежионелес, волость Аникшчяй. Зап. Людвика Диджюлене-Жмона, 1883. LRš 79. Вариант ранее опубликован: LP 29 = LTt 3 152.

См. № 55, 56.

58. Липникелис

Были отец, мама и сын Липникелис[34]. Его пускали на озеро, и он там ловил рыбу. Мама приносит ему покушать и зовет:

Ближе-поближе, ближе-поближе!
Липникелис, приношу, приношу
Горшок каши — вся на масле,
Вся на масле, вся на молоке.

Липникелис приплыл, покушал, покушал, мама его одела, и он снова уплыл. Услышала лауме, что его мама так зовет, и она уже зовет низким голосом:

Ближе-поближе, ближе-поближе!
Липникелис, приношу, приношу
Горшок каши — вся на масле,
Вся на масле, вся на молоке.

Не приплыл. Когда мама позвала, приплыл. А лауме прислушалась, как мама звала. Она пошла домой, в кузнице сделала язык тоньше и пришла [к озеру]. Теперь зовет уже тонким голосом: