Литовские народные сказки

К 1.1.1.15. / АТ 327 F. Каролина Пундене, 95 лет, деревня Бобенай, приход Тверячюс, уезд Швянченис. Зап. Юозас Айдулис, 1935. LTR 2441/650/. Перевод на немецкий язык KLV 33.

Имеется 161 вариант (вместе с вариантами, в которых ведьма несет мальчика в мешке). В части текстов рассказывается о необыкновенном рождении мальчика (отец вытесывает его из бруска / родители кладут колодку у порога и перешагивают через нее / качают в люльке дитя из ольхи / дуют в горшок / в ступу). Варьируют концовки вариантов: мальчик заменяет себя ведьмой (9 вариантов), ведьма узнает, что ела мясо своей дочери (7 вариантов), мальчик освобождается — птицы переносят его домой / он зовет своих животных, а те топчут ведьму (74 варианта).

59. Чюжюкелис и лауме

В старину были дед и баба. У них был сын, которого звали Чюжюкелис[36]. Он очень любил кататься на саночках с горы. Однажды утром Чюжюкелис встал рано, взял саночки и поехал на гору кататься. Чюжюкелис видит — две лауме катаются. Лауме говорят Чюжюкелису:

— Наши горы, а ваши низины.

Чюжюкелис говорит:

— Нет, мои горы, а ваши низины.

Лауме опять спорят:

— Наши горы, а ваши низины.

Чюжюкелис опять:

— Наши горы, а ваши низины.

Лауме и согласились:

— Пускай будут твои горы.

А мальчик ничего не знает, он опять забрался на гору. Он обернулся и посмотрел: в низине лауме друг друга таскают. А он не знает, что лауме о нем думают, и собирается опять спускаться в низину. А лауме раскрыли большой кожаный мешок и стоят в низине. Чюжюкелис поехал — так и въехал в мешок на саночках. Лауме мешок завязали, положили на свои саночки, привезли в клеть и положили на печку.

Одна лауме затопила печку и кипятит воду — будет варить мальчика. А Чюжюкелис имел с собой ножик. Он вынул ножик, мешок разрезал, выбрался из мешка, огляделся в клети — видит, что лежит ребенок лауме. Он засунул его в мешок, зашил, а сам залез на крышу клети, на самую стреху вместе с саночками и сидит. Лауме уже воду кипятят, идут в клеть, чтобы принести Чюжюкелиса. Притащили мешок — и в котел, его сунули в печку и варят. Сварили, вынули пальчик, грызут и поют:

Вот так вкуснота, вот так сладость —
Пальчик Чюжюкелиса!

А Чюжюкелис сидит на стрехе и пением отвечает:

Ни сладости, ни вкусноты —
Пальчик ребенка лауме!

Лауме послушали. Они подумали, что [это] их ребенок поет. Лауме опять вытащили котел, отломили другой пальчик. И лауме видят, что это их ребенок: у него на пальце было кольцо, [по нему] и опознали. Лауме выбежали во двор, смотрят — Чюжюкелис сидит на стрехе. Чюжюкелис скок! — с крыши и бежать, а лауме — догонять! Чюжюкелис добежал до старого толстого дуба. Чюжюкелис скок! — на дуб, залез и сидит. Лауме побежали, принесли топоры и стали рубить дуб. Лауме и рубят, и зубами грызут. Их топоры притупились. Прибегает лиса:

— Что вы здесь делаете, кумушки?

— Вот мы дуб рубим.

— Так, может быть, ваши топоры притупились? Дайте их мне, я поточу.

Лауме подали топоры лисе, а лиса забежала за гору, топоры об камень отбила, отбила, принесла с искромсанными лезвиями и подала лауме. Лауме стали рубить — еще хуже стало. А Чюжюкелис сидит и видит, что лауме [скоро] срубят дуб. Чюжюкелис был из богатого дома, у них было много скота. Тогда он стал петь и звать:

Кос-кос-кос, чалые кони,
Пток-пток-пток, пеструшки,
Со-со-со, белые хорты,
Зову всех скотинок!

Животные услышали голос Чюжюкелиса, рогами выбили дверь хлева, собаки освободились от цепей, все лошади прибежали. Смотрят — Чюжюкелис сидит на дубе, а лауме кончают его рубить. Как начали коровы, телята бодать лауме рогами, кони — брыкать ногами, собаки — кусать и разорвали их мельче муки.

И теперь на снегу блестит жир лауме. А Чюжюкелис остался в живых и теперь живет.

И я там была, пиво мед пила, во рту не имела. На печке сидела, кочергой деньги считала, в лапоть ссыпала, осотом привязала и повезла через навозную кучу. И тогда меня взяли вместе с навозом и забили в пушку. Как выстрелили из пушки, меня перебросили в Бендоришкес! И я здесь живу и вам сказочку рассказываю.