Литовские полицейские батальоны. 1941-1945 гг.

Немецкая администрация страдала от хронической нехватки гражданского персонала, а эффективность её работы ограничивалась растущим недовольством и разношерстным партизанским движением, так что с помощью армии и полиции можно было осуществлять реквизиции, но не управление занятыми районами. Цели Имперского комиссариата «Остланд» и проявившаяся нехватка немецких сотрудников, заставила немцев в целях решения поставленных задач в широчайшем масштабе привлечь к сотрудничеству преданных и желающих работать местных жителей. По этой причине во второй половине августа 1941 года фон Рентельн присвоил девятерым литовским советникам титулы генеральных советников (Generalraete). Общего центрального литовского учреждения самоуправления создано не было, а были образованы только отдельные литовские ведомства самоуправления, так называемые vadybos (внутренних дел, промышленности, сельского хозяйства, финансов, сообщения, юстиции, по вопросам образования). Ими и руководили эти генеральные советники. Низшими органами местного самоуправления были бургомистры городов (областного подчинения), начальники областей, старосты волостей, литовская полиция, суды, которые составляли поднадзорную немцам так называемую вспомогательную службу (Nebenverwaltung). Все они были подвластны соответствующим отделам Генерального комиссариата. Литовский генерал лейтенант Пятрас Кубилюнас (Petras Kubiliūnas) был назначен первым генеральным советником[28] и генеральным советником внутренних дел. Позже генеральным советником внутренних дел был назначен Иозас Наракас (Juozas Narakas) (бывший вице-министр внутренних Дел ВПЛ). Первый генеральный советник не был начальником других генеральных советников, а только первый среди равных — primus inter pares (лат.). В случае созыва общих совещаний председательствовал первый генеральный советник. Однако на начальном этапе генеральные советники не только не могли решать принципиальные вопросы, но и мелкие дела. Всегда нужно было согласовать действия с уполномоченными генерального комиссара. Литовцы советники фактически могли решать только технические вопросы. Но позже их функции и компетенция сильно выросли.

В первые месяцы сотрудничества немцы были недовольны литовской администрацией. Одно время в Берлине обсуждался вопрос о возможности создания в Литве администрации из одних лишь немцев. Начальник генерального штаба сухопутных войск Германии генерал-полковник Франц Гальдер (Franz Halder) [29]в своём военном дневнике 14 ноября 1941 г. отметил: «В Вильнюсе с докладом явился полевой комендант подполковник Цехнпфенниг. Малоутешительные картины корыстолюбия в гражданской администрации. Литовцы малопригодны для выполнения административных задач. В Каунасе для доклада явился оберфельдкомендант полковник Юст. Он подтвердил неутешительную картину своекорыстия и эгоизма в гражданской администрации и среди рабочих по отношению к вооружённым силам»^{40}.

Первый генеральный советник и генеральный советник внутренних дел Генерального округа Литвы генерал-лейтенант Пятрас Кубилюнас (Petras Kubiliūnas)

Первый генеральный советник был как будто амортизатором между захватническими целями пришельцев и страдающим от военных невзгод литовским народом. 29 мая 1944 г. во время празднования своего юбилея генерал П. Кубилюнас говорил, что ему пришлось работать в невероятно трудных условиях. Наверно, так и было. Хотя его сын Альгирдас и служил в частях СС[30], однако не приходилось слышать и читать, чтобы генерал заискивал перед немцами. Он был сдержанным, молчаливым, но старался, насколько возможно, смягчить последствия деятельности гестапо и других немецких органов^{41}.

Такая позиция литовского генерала не нравилась немцам, но они до поры до времени терпели. Даже после войны немцы мстили генералу П. Кубилюнасу и, спасая свою шкуру, оговаривали его перед советским судом. Вот выдержка из показаний на судебном процессе в Риге в 1946 г. бывшего высшего руководителя СС и полиции в Остланде обергруппенфюрера СС и генерала полиции Ф. Еккельна: «Мне часто приходилось встречаться с руководителями латвийского “самоуправления” Данкерсом и Бангерским, литовского “самоуправления” Кубилюнасом и эстонского “самоуправления” доктором Мяэ… У этих людей были только наши, немецкие, интересы; они никогда не задумывались о судьбах своих народов. Из разговоров с ними создалось впечатление, что они даже больше, чем мы, немцы, стремились к уничтожению коммунистов»^{42} (не стоит забывать о времени и обстоятельствах, при которых были получены данные показания. — Примеч. редактора).

Название «Литовское самоуправление» начали широко использовать лишь после создания на территории Литвы немецкой гражданской администрации — так называли руководимую генеральными советниками систему местных органов.