Лица

Женя любила сидеть на кухне и слушать Сонины рассказы о старой России, о ее детстве, о детстве ее родителей и дедушек с бабушками. Как и поваром, рассказчиком она была прекрасным. В каждом новом воспоминании ее родные становились все более обворожительными и забавными. О дяде Владимире она сначала говорила как о цирковом акробате, потом он ходил по проволоке, наконец стал укротителем тигров. Тетя Аня построила в своих обширных садах мечеть и держала в ней турецкого поэта, чтобы тот писал стихи для домашних надобностей. Дядя Иван, казак, отлично играл в голове в шахматы и постоянно выигрывал у своего друга, пока они скакали на лошадях по степи.

Низкий Сонин голос ткал нить рассказа, пока не получался замысловатый ковровый узор, рисующий ее загадочное прошлое. Оно захватывало Женю, но та заставляла себя скинуть очарование и отправляться работать в гостиную. Соня провожала ее, а через несколько часов тихонько стучалась и вносила серебряный поднос с чаем. Когда Женя собиралась обратно в школу, Соня провожала ее на машине до станции.

Работу Женя стремилась завершить до Рождества, чтобы на каникулах быть свободной. Когда первый раз она упомянула, что собирается к Вандергриффам, Бернард не одобрил ее, но постепенно сдался, хотя и неохотно. Женя гадала, неужели Филлип и в самом деле «прищучилему задницу». Она не понимала, что это значит, но фраза Лекс была настолько забавной, что засела в мозгу.

В последние недели перед Рождеством она только работала, ела и спала. Тема сообщения по пластической хирургии получалась интересной, хотя она предпочла бы что-нибудь поближе к проблеме Синди и отца.

Женя узнала, что пластическая хирургия зародилась в древней Индии, где отрезали носы за некоторые преступления, включая супружескую неверность. Этой части лица мужчины лишались и на войне. В VII веке до рождества Христова хирург Сашрута предложил метод восстановления ампутированного носа, пояснив, откуда следует пересадить кожу и какие использовать инструменты.

До девятнадцатого века работы Сашруты так и не были переведены на латинский язык, пока английский хирург не совершил по «индийскому методу» две успешные операции. Из восковой пластины он вылепил контур носа, приставил пациенту ко лбу и приплюснул. Затем провел по контуру линию и убрал воск. После этого рассек кожу, оставив в целости между глаз. Кожный лоскут оттянул вниз и сформировал нос.

Жени выполнила несколько зарисовок, чтобы проиллюстрировать процесс. Затем перешла к «итальянскому» методу, разработанному в начале XV века сицилийским хирургом Бранка. Столетие спустя, профессор анатомии и медицины из Болоньи выпустил книгу, в которой сообщил все известное о восстановлении недостающих частей тела. Гаспаро Таглиакоззи и стал признанным отцом пластической хирургии.

Итальянскому разделу работы Жени предпослала цитату из его книги: «Мы восстанавливаем, исправляем и создаем вновь те части тела, которые дала нам природа, но которые отняла у нас судьба».

Она еще раз переписала фразу красиво, как только могла, и пришпилила к стене. Замечательно сказано, решила она: как благородны задачи пластической хирургии.

В XX веке «судьба» чаще всего означала войну. Во время первой мировой войны группа медиков — мужчин и женщин — прибыла из Гарварда во Францию на помощь британской армии. В.Х. Казаньян, кудесник Западного фронта, как назвал его король Георг V, восстанавливал раздробленные и оторванные на поле сражения челюсти и стал родоначальником современной пластической хирургии.

Каждая последующая война приносила все более многочисленные полчища искалеченных. Передовая технология породила новые типы вооружений и неизвестные ранее виды ран. Если раньше солдаты умирали от потери крови, то теперь выживали с раздробленными челюстями и руками, искалеченными лицами. Позже, когда угроза жизни проходила, с ними можно было вести реконструктивные операции, на которые часто уходили годы.

За работу Жени получила высший балл с минусом. С минусом, потому что заключила тему одной фразой, которую преподаватель общественных наук счел не соответствующей посылкам:

«Вторая мировая война стала причиной 250 тысяч обморожений».

8

Маленький реактивный самолетик нырял над лесистыми горами, слегка припудренными снегом, будто на вечную зелень набросили марлю. Жени сидела в удобном кожаном кресле — единственный гость среди пассажиров частного аэроплана. Другие летели на работу в Топнотч, принадлежавший Вандергриффам, где постоянный персонал не справлялся с возросшими запросами семьи и приглашенных.

Рядом на стенке прозвенел телефон, и Жени сняла трубку.

— Это я, — голос Лекс прозвучал совершенно отчетливо. — Я уже вижу тебя в бинокль. Не могу дождаться.

— Хочешь, прыгну с парашютом?

— Нет, — рассмеялась американка. — Мне не найти тебя в лесу.

Через несколько минут Жени различила плотную фигурку, подпрыгивающую и размахивающую руками так, как будто хотела поймать самолет.