Лица

«НЕУДОБНЫЙ» ВОПРОС. Вернемся в 1971 год, когда экономисты «Красного Сормова» получили задание обеспечить реальность будущих обязательств. В арматурном цехе расчетами занималась Анна Васильевна Шипунова. У нее вышло: для того чтобы цех выполнил полученное производственное задание за пять лет, каждый станочник должен делать примерно 200 нормо-часов в месяц. А каковы действительные возможности рабочих? В поисках ответа на вопрос Шипунова внимательно посмотрела их выработку за предыдущий год. Черняев регулярно давал 280. Элементарный подсчет показывал, что, продолжая работать так же, он завершит пятилетку за три с половиной года. Аналогичным образом Шипунова установила возможности других рабочих. Все они были поделены в итоге на четыре группы. Первая, исходя из показателей минувшего года, повышенных обязательств брать не могла, а должна была стремиться к тому, чтобы осилить пятилетку за свои законные пять лет. Вторая группа была способна уложиться в четыре с половиной года. Третья — в четыре ровно. А четвертая — в три года и шесть месяцев.

Читатель, вероятно, оценит разумность такого подхода. Добавлю к сказанному, что методику придумала не сама Шипунова, она лишь воспользовалась рекомендациями обкома комсомола, изложенными в специально изданной брошюре. Плацдарм для ударничества, таким образом, был подготовлен. Но заводские организаторы почему-то — позже мы сделаем попытку выяснить, почему именно, — приняли расчеты экономистов за окончательные, а не ориентировочные: у Черняева пятилетка выходила за три с половиной года? Прекрасно, пусть и берет соответствующее обязательство. Черняев, как мы знаем, взял.

И в этом кроется секрет его смущения.

Фактически он закрепил своей подписью то, что делал до подписи. Он как бы констатировал тот факт, что был хорошим рабочим, и торжественно обещал остаться им в будущем. Тоже немало! — и все-таки недостаточно для душевного покоя Черняева. «Неудобный» вопрос возник у него, как сейчас он возникает у читателя: ударничество — это сохранение человека в прежнем, пусть даже превосходном, качестве или непременный его рост? Старший мастер участка Владимир Сергеевич откровенно сказал: «И до обязательства, и после Черняев на пахаря не походил. Как работал, так и работает».

Точнее не скажешь.

Портреты, красочные графики, президиумы, слеты — все это вдруг обрушилось на Черняева, а он искрение не понимал: за что? За одну только подпись? По-человечески ему было, конечно, приятно: признали его хорошую работу. Но вместе с тем и неловко: или раньше надо было признавать, или шуметь, дождавшись свежего повода.

Впрочем, объективная польза от «шума» все же была. Я спросил Черняева: «Саша, вы могли бы сделать пятилетку за три с половиной года без обязательств?» Он ответил: «Вполне возможно. Но с обязательством — наверняка, не желая быть трепачом». И привел пример. Положим, конец месяца, впереди еще два рабочих дня, а у Черняева уже «лежат в кармане» 260 нормо-часов. В другой бы раз он ими закрыл месяц и «дал бы организму заслуженный отдых». Теперь — извините: непременно доведет до 280. «С обязательством, — сказал он, — я результат гарантирую, без обязательства — нет». Подпись, таким образом, дисциплинировала Черняева, делала его ответственнее. И не только его: под документом как бы незримо расписывались руководители цеха, отныне обязанные обеспечивать Черняева работой. Кроме того, он не стоял на месте. Росла средняя по цеху, и тут же прибавлял Черняев. Он постоянно шел впереди, «соблюдая дистанцию», и это было нелегко — уместна аналогия со спортсменом, которому тем труднее прибавлять к рекордному результату, чем он выше.

Однако, как бы мы ни подслащивали общий вывод, он все же горчит. «Обязательство меня не насиловало», — сказал Черняев с сожалением, поскольку совесть его испытывала неуютность. Нет, он не был липовым ударником, он действительно работал лучше многих других. Но если бы Черняев, имея реальную возможность выполнить пятилетку за три с половиной года, привел бы в действие неиспользованные резервы и взял обязательство сделать ее за три, он с полным основанием мог бы считать себя «достойным».

Потому что истинным передовиком является тот, кто идет не только впереди других, но и впереди самого себя.

ПЕРВАЯ ТРЕЩИНА. Теперь посмотрим на ударничество глазами его организаторов. Как получилось, что, движимые самыми добрыми намерениями — избавиться от липы, показухи и болтовни, — они вдруг скатились в другую крайность и объявили достигнутое достижением?