Лица

Барри закрыл глаза. Он не мог поверить в услышанное. Какой-то фрейдистский ночной кошмар, передозировка кокаина, фильм ужасов – и это на самом пороге богатства: компания вот-вот или расширится, или будет перепродана с огромной прибылью, и в кармане будет миллионом больше. Чушь, но вот перед ним эта наивная девочка, и она думает, что «Дэви» связана с нечистоплотной клиникой на Западном побережье. Он нервно зашагал по комнате, пока Джо взирала на него, как на единственного спасителя. Выход один. Только один, и тогда Джо поймет, что все надумала. Он снова склонился у ее кровати:

– Джо, Господи, что я могу сказать? Я не представлял, через что ты прошла. Это… это… что мне сказать… сумасшествие. Невозможно, чтобы такой человек, как Бакстер Форга, мог ввязаться в такое. Клянусь, я все выясню. Это пахнет преступлением. – Он снова зашагал. – Джо, ты доверишься мне? – Она не успела ответить, он быстро договорил: – Хотя бы на несколько дней?

Она кивнула.

– Какова бы ни была правда, я знаю, что Бакстер Форга не должен быть в неведении. Клянусь, он будет первым человеком, который захочет привлечь к ответу убийц твоей матери.

Джо протянула к нему руки, как маленькая девочка.

– Барри, спасибо. Я уверена, ты прав. Майк всегда говорил, что я тороплюсь с выводами. Теперь выяснилось, что я не ошибалась, и все равно мистер Форга об этом не знает. Что ты будешь делать?

Барри сжал ее ладони.

– Обещай, что будешь молчать, пока я не расскажу обо всем Форге. Он всегда знает, что делать. Обещай – хотя бы на сутки.

Джо скрестила два пальца под одеялом. Она не скажет ничего никому – кроме Майка. Как-нибудь выберется из квартиры и позвонит ему. Самые страшные опасения подтвердились, но по крайней мере в стане врагов теперь есть друг, и может в лице Форги появится еще более могущественный. Барри сказал, он всегда знает, что делать… и она совершенно уверена, что он прав и ему можно верить.

10

– Метр восемьдесят пять, с прекрасными длинными руками, длинными ногами, тонкими, как лазерный луч, копна блестящих волос и лицо как чистый холст – чтоб можно было рисовать что угодно…

Алекса закинула голову назад и залилась смехом, пока по щекам не потекли слезы. У Марка получилось в точности, как у Блэр Бенсон – слова выстреливали, как пули из ружья, и та же командирская поза.

– Не верю… – заходилась она от хохота, – что ты ее спросил с серьезным лицом.

– Да. – Марк наклонился налить им еще шампанского: половина выплеснулась, когда яхта качнулась на большой волне от полицейского катера. – Я попросил назвать составляющие модели «Вью», и вот как она ответила. Если убрать слово «чистый», ты просто родилась для этой роли. – Он снова наклонился и поправил ей волосы, растрепанные ветром.

«Стоп. Остановись. Не влюбляйся, – говорила себе Алекса. – Ты обещала себе, что никогда этого не допустишь». И все же она не могла не протянуть ему рук. Он обнял ее, и они уселись на синий бархатный диван в форме полукруга на корме – вот что уж никак не назовешь моряцкой койкой.

«Перед тобой «Ночная звезда», длина двадцать один метр. Это яхта Бена, вместе были на флоте», – между прочим, сказал Марк, когда они всходили на сверкающее белизной судно, отражавшееся в водах Гудзона.

Бен. И зачем его родители так назвали? Как ей противно это имя. Алекса вспомнила звонок Джо из Сан-Диего. Свалить с Ист-Мишн и не сказать дочкам ни слова! И где он держит их вещи? Невероятно, он даже не сообщил свой новый адрес. Хорошо, что удалось справиться с собой, не выказать захлестнувшую злобу – ради блага Джо, только ради нее.

Слава Богу, это был единственный момент из прошлого, ворвавшийся в настоящее, а оно просто прекрасно. Яхта мечты, экипаж такой умелый и воспитанный – к тому времени, как они отплыли, Алекса забыла об их существовании. Их несло на юг, и думала она только о Марке, о новой уверенности, которую заметила в нем. Он брал все в свои руки, создавая ощущение абсолютной надежности, и от этого Алекса еще больше тянулась к нему.

– Хочешь поплыть вокруг света? – прошептал он ей в волосы. Вокруг света.

Прошло лишь несколько дней, и это предлагает ей еще один человек. Но он так не похож на Форгу – никакого гипнотизма, странной завороженности и подчинения против воли. В руках Марка ей спокойно, безопасно.

– Да, – мечтательно сказала она, – Да. Давай поплывем под большими белыми парусами.

– Однажды так и будет, Лекс – когда ты устанешь от жизни у всех на виду.

Яхта удалялась от небоскребов Манхэттена, и Алекса поймала себя на мысли, что она скрывается от них, а они тащат ее назад, в искусственный мир, который она презирает. В мир, где ценятся только деньги и власть, где ценности измеряются длиной скандальных колонок. Она не хочет возвращаться. Она уже чувствует запах океана – пьянящий, сладкий запах свободы, тот же, что в Мендосино.

– Мы выйдем в океан?

– Мы в заливе Лоуэр, но там… – Марк снял руку с ее талии и махнул в темноту. – Атлантический океан. Три тысячи миль Атлантики – и мы в Европе. Ставим паруса?