Лица

Давайте посмотрим, из чего исходили психологи. Прежде всего из старой истины, что в каждом взрослом человеке хранится он сам — ребенок. Конечно, семнадцатилетний Андрей Малахов имел немного сходства с пятилетним мальчиком Андрюшей, но был немыслим без него, как немыслим пар без породившей его воды, какими бы новыми качествами он ни обладал. Кроме того, психологи ссылались на новейшие исследования, подтверждавшие прямую зависимость характера взрослого человека даже от таких невинных компонентов его младенчества, как сон, кормление и бодрствование. Если, положим, только что проснувшегося грудного ребенка сразу кормить, а затем позволять ему, сытому и веселому, какое-то время бодрствовать, и лишь затем укладывать спать, и постоянно придерживаться этого распорядка, у младенца станет вырабатываться оптимистический характер. Если же цикл нарушить, если голодного ребенка заставлять бодрствовать, а сытого — спать, и он будет часто и много плакать, его пессимистическое отношение к жизни можно считать обеспеченным.

На фоне столь тонкой и далекой зависимости грубая кража лопатки действительно выглядела зловещей, способной оставить неизгладимый след в мировоззрении Андрея Малахова.

Однако я все же возразил психологам, исходя из так называемой «правды жизни». Позвольте, сказал я, а как же быть с бесконечными детскими кражами яблок в чужих садах? С «обращением в свою собственность» кукол и совочков? С трудной привыкаемостью детей к таким непонятным для них социальным категориям, как «свое» и «чужое»? Как быть, сказал я, с нами, взрослыми, каждый из которых может покаяться хотя бы в одной незаконной, но, право же, невинной экспроприации, совершенной в далеком и даже недавнем прошлом? Неужели все мы обречены стать преступниками? А если ими не стали, то почему? Не говорит ли это о том, что зависимость слишком тонка и часто рвется, если вообще существует? И не ведет ли эта теория в чисто практические и далеко не безобидные дебри?

На все недоумения мне ответили таким силлогизмом: каждый преступник имеет в прошлом негативный поступок, но далеко не каждый, имеющий в прошлом негативный поступок, непременно становится преступником. Стало быть, история с лопаткой так и осталась бы рядовой «историей», не будь преступного финала, который, и то ретроспективно, превращает ее в факт, входящий в биографию Андрея Малахова с таким трагическим предзнаменованием.

Но в таком случае что это дает нам с вами, читатель? Что прибавляет история с лопаткой, даже окрашенная в зловещие тона и названная «первой кражей», к поиску причин, толкнувших нашего героя на путь преступлений? Практически ничего. Кроме единственного: мы получаем точку отсчета. С одной стороны, у нас разбойное нападение «с ножичком» на молодого контролера радиозавода Надежду Рощину, реальный эпизод из уголовного дела семнадцатилетнего Андрея Малахова. С другой стороны — кража лопатки, совершенная пятилетним ребенком и исполненная чисто символического значения. Между двумя этими фактами море условий, которые могли способствовать, а могли и препятствовать перерождению подростка в преступника.

А ВДРУГ ОН ТАКИМ РОДИЛСЯ? Я написал «перерождению» — и задумался, потому что употребление этого термина уже есть позиция, исходящая из того, что родиться преступником невозможно. Но тут же возник «странный» вопрос: все ли дети в детском саду, окажись они в положении Андрея Малахова, поступили бы так, как он? Каждый ли ребенок мог отправиться в соседнюю группу, чтобы присвоить чужую лопатку? По всей вероятности, не каждый, и коли так, вполне возможно предположить, что поступок Малахова был исключительным и стал следствием «чего-то». Чего именно? Уж не гены ли сыграли роковую роль? Не биологическая ли предрасположенность? Не психика ли Андрея Малахова, взятая отдельно и изолированно от внешних причин? В таком случае о каком «перерождении» может идти речь, если мальчик уже был «готов», если еще до истории с лопаткой он состоялся как преступная личность?

В науке по этому поводу давно идут споры, скрещиваются мнения и возникают дискуссии: какие факторы больше влияют на формирование преступных наклонностей — социальные или биопсихические? Заранее прошу простить меня за несколько упрощенное изложение некоторых старых и новых теорий, я буду делать это преднамеренно, чтобы максимально приблизить их к нашему конкретному случаю.