Лица

Однако дело здесь не в научных дискуссиях, которые мы оставим специалистам, а в констатации факта: фрустрация существует, она опасна. Сказав так, мы вернемся к нашему герою и с сожалением убедимся, что судьба Андрея Малахова оказалась осложненной еще одним серьезным обстоятельством, не будь которого он, возможно, мало отличался бы от своих сверстников, тоже подвластных фрустрации, но, слава богу, не попавших в тюрьму. Я имею в виду так называемый «дефицит защиты», который постоянно, с самого раннего детства, испытывал Андрей, будучи чужим в родном доме. Его отец с матерью, равнодушные и холодные, да к тому же еще с головой ушедшие в свои проблемы и заботы, никогда не торопились к сыну на помощь ни в физическом, ни в моральном смысле слова. Андрей мог кричать на улице, когда его били соседские ребята, мог, вернувшись из школы, рыдать, когда его не приняли в пионеры, — ни мать, ни отец не летели, как иные «сумасшедшие» родители, через пять ступенек по лестнице и не помогали сыну выяснить отношения с бестолковой пионервожатой.

Строго говоря, «дефицит защиты» в некоторых случаях даже полезен, когда способствует развитию инициативы и самостоятельности, но у подростков, уже накопивших душевные силы и обладающих пусть небольшим, но жизненным опытом. А дети, особенно маленькие, так же нуждаются в родительской защите, как в материнском молоке, которое, пока они его пьют, предохраняет от многих инфекционных заболеваний. Оставаясь беззащитными, они начинают чувствовать неуютность, одиночество, брошенность на произвол судьбы и совершенно естественно становятся злобными, мстительными, недоверчивыми и злопамятными. Вынужденные переходить на самозащиту, но без достаточных для этого сил, без опыта и при небольшом умишке, они, как правило, избирают уродливые и искаженные методы. Андрей, например, уже будучи здоровым парнем, учеником шестого класса, на затрещину от соседа по парте мог ответить, во-первых, не сразу, а много позже, и, во-вторых, косвенным образом, тайно срезав у обидчика пуговицы с пальто. При этом он получал полное удовлетворение!

Теперь мысленно перемножьте полученные нами компоненты: унаследованное Андреем «малаховское» мировоззрение, цинизм, потребительское отношение к жизни, исковерканные ценностные установки, накопленную в результате фрустрации агрессию и еще эти уродливые способы самозащиты, и вы получите уже не просто бомбу замедленного действия, а склад взрывчатки с часовым механизмом и коварным запалом.

Никогда еще психология Андрея Малахова, которую прежде мы могли называть и патологической, и ущербной, и чуждой, не была так близка к преступной, как ныне, и никогда еще мы не видели с такой ясностью и отчетливостью роль семьи в ее формировании.

Но можно ли сделать отсюда вывод, что наш герой теперь «обязан» совершать преступления? Отнюдь! Фатальной предопределенности здесь нет и быть не может. По свидетельству психологов, дети в обмен на любовь умеют отказываться даже от инстинктивных своих притязаний, не на чувствах, как известно, и не на разуме основанных. Андрей, человек неглупый и еще способный чувствовать, тем более мог тихо и спокойно «разрядиться» без ущерба для окружающих, если бы родители предложили ему взамен любовь — это прекрасное чувство, которого, однако, они были лишены.

Хочу обратить внимание читателя на то, что мы говорим о родительской любви уже не как о хлебе насущном, которым нужно кормить ребенка с момента появления на свет, иначе он просто не будет счастливым, а как о способе блокировать преступные намерения Андрея Малахова, вот-вот готовые проявиться. Эта печальная метаморфоза свидетельствует о том, что количественные изменения в психологии нашего героя действительно дали новое качество, но произошло это так незаметно, что даже мы с вами, читатель, «очнулись» только сейчас. Ведь, говоря о любви к Андрею со стороны родителей, мы, оказывается, проявляем заботу вовсе не о счастливой или несчастной судьбе подростка Малахова, а беспокоимся о судьбе людей, его окружающих, для которых он стал опасен.

А что же с самим Андреем? Неужто он беспрепятственно шагнет теперь через барьер на «ту сторону», и все последующие разговоры наши будут посвящены не тому, как не пустить его «туда», а как вернуть «обратно»? Увы! И роковую роль в последнем шаге Андрея сыграла Зинаида Ильинична Малахова — пора сказать об этом в полный голос. Она была, пожалуй, единственным человеком, который даже в последний момент мог остановить парня, потому что звалась его матерью. Множество живых примеров и научные исследования подтверждают то обстоятельство, что ни отец, ни дедушка с бабушкой, ни сестры с братьями, ни тети и дяди не занимают такого ведущего места в воспитании ребенка, как его мать. Потому что никто лучше матери не может удовлетворить органичную потребность детей в нежности, любви и ласке, столь же органичную, как потребность в пище, кислороде и сне.