Монашек объявил себя царем.
Марина поклялась с ним быть до гроба.
Им удалось взойти на русский трон...
Но ложь открылась – и погибли оба.
– Хочу молиться я двумя перстами.
Отец и мать, и дед молились так.
Супротив новшеств люди все восстали.
Со мной гнев Бога, мне не ведом страх.
Спросила: «Долго ль будет эта мука?»
«Пока не победим!» – воскликнул с жаром.
...Он в бунт ушел. Она детей рожала.
Его сожгли. Она растила внуков.
Царице он оды писал.
Любил же простую девчонку,
Что в поле ромашки пасла,
Заре улыбаясь спросонку.
Любовников искала в офицерской касте,
Чтоб мощный был, во всю талантливый кобель.
И если у него глаза горели страстью –
Брала за руку и вела к себе в постель...
Вчера он был поручиком или капралом –
А завтра выходил из спальни генералом.
Царица вошла в его спальню случайно.
В постели увидела фрейлину голую.
Сказала: «Простите, мне надо б стучаться».
Погладила мягко любовникам спины,
Разделась и рядом легла на перины.
Честная влюбилась в негодяя,
Отдалась в тринадцать лет девчонка…
Встряски ж от измен, любовь сжигая,
В гроб свели наивную «Болонку».
Предпочитали веселиться в бане,
Где под рукой еда, вино – как в баре.
Купались в струях, на свету любились.
Он пел романсы, приглашал к кадрили.
Водой, как дети, брызгались, бесились.
– Владели телом сильные мужчины,
Влагалище до края оросили…
Но лишь один владел моей душой –
Наивный, верный, слабый граф Ланской.
– Мне Катя очень близкая подружка,
И вдруг мой муж – в ее руках игрушка.
Вокруг нее он щеголем порхает,
А я в слезах подушку обнимаю.