– Если от нее я отрекусь,
Истина и так найдет свой путь.
Отреченьем я ж спасу детей,
Жизнь их для меня всего ценней.
Мороз по коже, спазмы в мышцах сердца.
Но с двух боков прижались две Жиро,
Заставили все органы согреться –
И сердце от любви той ожило.
– Он пел, словно в теле смертельная рана,
За душу хватали волшебные трели.
Совсем я забыл, что играю тирана,
А он – моя жертва, и будет расправа, –
Я обнял и к сердцу прижал Фаринелли.
Певицы сражались голосом,
Таскали друг друга за волосы,
Царапались, бились ногами –
И кровью в кулачном бою умывались.
– Мне музыка родимых голосов
Милей дуэтов и пассажей сцены.
Нет слаще ласки дочек и сынов,
Любовь их – это Божий дар бесценный.
– В любви, как и в борще:
Бывает мясо,
Но чаще кость торчит из ложки...
Ты рад и горд. Она легла. Согласна.
А после керосином
Травишь мандавошки.
– Мне говорят, что Маркези кастрат,
И наслаждаться с ним я не смогу.
Но он поет – а я в экстаз вхожу,
От голоса его вся трепещу,
И млею...
И долго счастьем тем живу.
Прошел Европу вдоль и поперек,
Умел околдовать любое сердце,
Богатых обирал легко и впрок...
Не лгал он лишь сообщнице Лоренце.
КАСТИЛИЯ
Лежал он мертвый в рамке роз в гробу.
А ей казалось: спит, сродни цветку.
Играть мажор оркестру приказала –
И звонкой песней к поцелуям звала.
НИДЕРЛАНДЫ
Босх – супруг и паж богатой дамы –
О Любви картин не рисовал.
Лишь фантасмагории кропал,
Выдавая за Вселенной драмы.
– С дня рождения она во мне.
С дня рождения она в тебе.
Нам не убить ее любой сатирой –
Глупость правила и правит миром.
– В природе нет добра и зла.
Она к гармонии стремится.
А для тебя изобрела –
Сознания и чувств жар-птицу.
ОСМАНСКАЯ ИМПЕРИЯ
Когда ей волю подарил султан,
Она в ту ж ночь с ним отказалась спать:
Грешить, сказала, не велит Коран...
Пришлось ему зазнобу в жены взять –
И возвести рабу в султанши сан.