От страсти своей безумели, Прощались… и плакали тоже.
Только родился – увидел завод,
Трубы катал на пятнадцатый год.
Рос от вальцовщика до гендиректора,
Чхал на дельцов мафиозного рэкета.
… Сердце ж нагрузки такой не желало –
Биться досрочно в груди перестало.
УКРАИНА – США – ИЗРАИЛЬ
– В знак протеста я сбежала из дому,
И теперь родных любила издали.
Встречи назначала парню Морису,
Вышла замуж, позвала на Родину.
УКРАИНА
- Сожгли оккупанты раздолье,
На черном обугленном поле
Собаки сношаются черные...
А в сердце моем – только боли,
А мысли мои – усеченные.
Любя, как себя, свою Родину,
Убью оккупанта-уродину.
Он посадил на улице Тургенева
Вблизи друг к другу
Два любимых дерева.
Береза покрутилась и усохла.
А дуб цветет, одетый в ризу солнца.
Любил он поэзию, живопись, музыку.
На «ты» был со всеми прелестными музами.
Талант окружал столь заботой великой,
Что никопольским величали Периклом*.
* Правление стратега Перикла в Афинах в V веке до новой эры связано с небывалым расцветом всех видов искусств.
Полвека он строил дома,
Полгорода нам он построил.
Любовь проявил в том сполна –
И стал для потомков Героем.
Едва в листья оденутся ветви деревьев,
А кусты обретут майский цвет зоревой, –
Ты услышишь здесь голос зеленых царевен.
То осины поют: «Вербовой... Вербовой...»
То березы поют: «Вербовой... Вербовой...»
– Я холост, но сотни детей
Живут с кровной сутью моей
На всех континентах Земли.
Те дети – картины мои.
Дело было к зиме,
Десять тысяч лежат в земле…
В сердце Саши вместились их сердца:
Сына, деда, брата, сестры, отца -
Все ему родные, близкие, кровные.
В них стреляли спецы уголовные…
Дело было к зиме,
Десять тысяч лежат в земле.