Лица прошлого

– Очень жаль, желаю ему поскорее выкарабкаться. А вы все-таки приходите, вам не помешает немного отвлечься.

– Наверное, вы правы. Но я так нервничаю.

– Я заметил это в прошлый раз, да. Но любое публичное выступление делает человека сильнее, вы это знаете не хуже меня. Со слабостями надо бороться.

– Хорошо, я буду.

После разговора с Михаилом Евгеньевичем мое выступление сложилось в единую картинку. Я была гораздо более уверенной в себе, когда приехала и отыскала свою секцию. В зал вошли молодые люди, их было человек двадцать. После моего выступления вопросов не последовало, но так как оставалось еще пара минут, я попросила присутствующих записать несколько важных, на мой взгляд, советов:

– Каждое утро работайте над собой. Кроме физических упражнений организм нуждается в духовных и умственных, они стимулируют. Не забывайте говорить себе ободряющие слова. Беседуя с собой, вы можете управлять своими мыслями. Думайте о мужестве и счастье, о силе и покое. Говорите о вещах, за которые вы благодарны, тогда обязательно воспрянете духом, а душа запоет. Тревожные мысли записывайте в дневник, чтобы после проанализировать. Помните, что счастье внутри, оно не является результатом внешних обстоятельств. Каждый человек счастлив настолько, насколько полон решимости быть счастливым.

После окончания конференции было традиционное чаепитие, на котором я пересеклась с Михаилом Евгеньевичем. От него мне удалось узнать, что режиссер в критическом состоянии. Оставаться дальше там мне не хотелось, поэтому я быстро извинилась и покинула зал. Вечером позвонила Петру, чтобы узнать, что известно ему о состоянии режиссера.

– Вчера его перевели из реанимации в палату. Состояние стабильное, но к нему еще никого не пускают.

– Ты держи меня в курсе, ладно.

– Обещаю.

– А как дела с Катей?

– Я пока так занят на площадке, что все еще не нашел времени ей позвонить. Да и…не знаю, что могу ей предложить.

– Ты главное позвони, она ведь ждет.

– Да, я понял.

Я набрала Катю. Рассказала ей об очередном разговоре с Петром и предложила сходить завтра в храм. Она удивилась, немного помолчала и согласилась. В храме Катя выглядела слегка растерянной, и я обратилась за помощью к женщине, которая там служила. Нам помогли с записками за здравие и упокой, рассказали об иконах.

– В храме не надо торопиться. Лучше посидеть, подумать, помолиться Богу, а потом обращаться с просьбами. – наставляли нас, – Вы обязательно приходите на службу. Исповедайтесь, причаститесь, пообщайтесь с батюшкой.

Я поставила свечку и получила невероятный душевный заряд и облегчение. Катя, кажется, чувствовала то же самое. Здорово, что я взяла ее с собой. Когда мы вышли на улицу начал накрапывать мелкий дождь. Это было будто очищение. Мы подставили лица под капли и так и стояли перед храмом. Это ощущалось как божья благодать.

Вечером от Кати я узнала, что Петр все-таки решился ее набрать. Они договорились встретиться завтра. Видимо, Бог услышал ее молитвы. Я была рада за них. Петр позвонил и мне, чтобы сообщить о просьбе Геннадия помочь брату в больнице. Я мысленно поблагодарила Бога и всех святых за то, что режиссер понемногу выкарабкивается.

Когда я шагнула в небольшую одноместную палату, Лев, кажется, был удивлен и смущен моим появлением.

– Тебя разве не предупредили, что я сегодня зайду?

Вместо ответа он промолчал и продолжал внимательно меня разглядывать.

– Так, больной, надо приподняться, – я поправила подушку и протянула домашний куриный бульон. Чтобы развлечь его, я решила рассказать о том, как продвигаются отношения Кати и Петра. Режиссер был бледный, он сильно похудел, но старался принимать участие в разговоре и даже пару раз шутил.

Так прошли три недели. Я каждый день готовила и привозила еду в больницу. Ухаживала за ним и развлекала. Однажды меня пригласил в кабинет его лечащий врач и сказал:

– Это и ваша заслуга в том числе, что Лев Борисович выкарабкался после такого инфаркта. Но если он вам не безразличен, пожалуйста, контролируйте его состояние после выписки.

– Конечно, я буду помогать, пока будет нужна моя помощь.

Я старалась навещать режиссера дома и через пару недель предложила выйти на прогулку. После возвращения домой, Лев стал умолять меня переехать к нему на время. Я видела, что ему трудно оставаться одному в квартире. Процесс выздоровления шел, пусть и не очень быстро, и я согласилась.

Когда в очередной раз позвонила Катя, она стала рассказывать о своих претензиях к Петру и их отношениям. Я немного послушала, но решила перебить ее, чтобы поделиться собственными мыслями: